Книга Бубновый туз, страница 57 – Евгений Сухов

Кирьян поднял руку, внимательно осмотрел ее. Значит, все-таки зацепили. Окажись стрелок более метким, так разговора с Марией могло бы и не состояться.

— Ерунда, — отмахнулся Курахин. — За гвоздь зацепился… У тебя найдется мужская рубашка? Не ходить же мне в этой?..

Уголки губ Марии жестковато застыли, после чего она уверенно кивнула:

— У меня есть мужская рубашка.

Кирьян расслабленно улыбнулся:

— Надеюсь, что она будет мне впору. Откуда она у тебя?

— Я не жила монашкой… Думаю, ты догадываешься об этом.

— Разумеется. Такая женщина…

— Вот именно. А рубашка будет тебе в самый раз. Получается, что я предпочитаю мужчин именно такой комплекции. Тебя это не смущает?

Кирьян пожал плечами:

— С чего бы? Я тоже раб своих привычек.

Порывшись в шкафу, Мария отыскала то, что нужно.

— Как знала, что она пригодится. Не выбросила, хотя следовало бы.

Кирьян обратил внимание на то, что последние слова она произнесла с некоторым вызовом. Ничего удивительного, у Марии была своя жизнь, были и мужчины, которых она любила. После них остаются не только воспоминания, но и более материальные вещи, например носки и рубашки. «Ну и ладно», — попробовал Кирьян потопить ревность в видимом безразличии. Хотя слышать о ее прежних привязанностях было неприятно. Он не привык делить марух с кем бы то ни было, а что тогда говорить о такой женщине, как Мария.

Разыграть равнодушие не получилось. Ревность проявилась в легком прищуре, и Кирьян очень надеялся, что Мария ничего не заметила.

Собственно, какое ему дело до тех, кто был с ней когда-то. А потом, какие отношения могут быть между жиганом и сотрудником Чека? Никаких перспектив для дальнейшего развития. Единственную любезность, какую она может для него сделать, так это проводить к стенке, где взвод красноармейцев добросовестно всадит ему в грудь порцию свинца.

На какую-то секунду его захлестнул гнев — в такой момент он мог выхватить из кармана пистолет и пальнуть в того, кто мог показаться ему опасным. В эту минуту он боялся сам себя, понимая, что способен наделать массу глупостей, о которых впоследствии может серьезно пожалеть. В таком состоянии Мария не должна его видеть. Кирьяну очень не хотелось бы разочаровывать ее.

Прикрыв веки, Фартовый попытался победить в себе заволновавшуюся стихию, а когда, наконец справившись с собой, он открыл глаза, то тотчас натолкнулся на блестящие глаза цвета насыщенного изумруда.

Вот даже улыбнуться сумел, словно ничего и не случилось.

— Обычно я не ношу такие рубашки, — осмотрел рубаху Кирьян со всех сторон. — Но выбирать не приходится.

— Чем же она тебе не нравится?

Следовало бы сказать — тем, что ее носил мужчина, который мял твое тело. Ответ нашелся после легкого раздумья:

— Цветом.

— Ведь это же не на всю жизнь.

— Надеюсь… Пойду умоюсь.

Кирьян повесил рубашку на спинку стула и направился в ванную.

Оставшись один, он посмотрел на себя в зеркало. Усталость, накопившаяся за последние дни, залегла темными кругами под глазами, разбежалась глубокими морщинами на скулах.

Ну и ладно!

Кирьян тщательно смыл с рук кровь. Умылся. Обратил внимание на то, что в граненом стакане стояли две зубные щетки: одна маленькая, а вот другая явно была предназначена для мужских челюстей, щетинки на ней были заметно пообтерты. А следовательно, его неведомый соперник жил здесь длительное время, и если покопаться поосновательнее, то наверняка в квартире отыщутся тапочки и трусы.

А вот полотенце одно!

Кирьян тщательно вытерся. Вышел в комнату. Мария была в длинном темно-синем халате, таком же целомудренном, как ряса монахини. Вот только пуговица, расстегнутая на уровне пупка, свидетельствовала о том, что особой святости здесь не сыскать.

— У тебя не было этого халата.

— Был… Я просто его не надевала.

— Он тебе идет.

Лицо женщины болезненно поморщилось. Куда ни взгляни, всюду натыкаешься на своего предшественника. Наверняка это был его подарок.

— Как давно ты рассталась со своим… другом?

— Давно… Еще в Питере. В общем-то меня именно из-за него перевели сюда.

— Кем же он был?

— Левым эсером. Почему тебя это интересует?

— Меня интересует все, что связано с тобой. Куда же он делся потом?

— Честно говоря, я бы и сама хотела это знать. Но мне тут по секрету сказали, что он перешел к большевикам и сейчас выполняет какое-то важное задание. Даже пообещали, что я его скоро увижу.

— Ты очень этого хочешь?

— Тебе сказать правду?

— Разумеется.

— Больше всего на свете!

— Вот даже как?.. Не ожидал.

— Надеюсь, ты не обиделся?

— Что ты!

— Я хотела быть откровенной с тобой.

— Благодарю, я это оценил. А после него у тебя еще были мужчины? Разумеется, кроме меня?

Кратковременная напряженная пауза, сказавшая о многом.

— Да. Трое… Но все это несерьезно…

Обхватив Марию за плечи, Кирьян притянул ее к себе. Эта комиссарша была настоящей колдуньей. Каких-то полчаса назад ему казалось, что сил у него хватит только на то, чтобы перешагнуть порог квартиры. И он рухнет, придавленный свинцовой усталостью. А вот сейчас, разглядев в разрезе халата призывно торчащие соски, он понял, что недооценил собственные возможности. Бережно провел ладонью по плечам, раздвинув отвороты халата, обнажив крепкую, упругую грудь Марии.

Вот она и вся! Лицо, плечи, грудь, живот… Все это принадлежит теперь только ему одному. Ее аппетитное тело можно ласкать, гладить, тискать изо всех сил, и Мария, стиснув зубы, будет терпеливо сносить все это.

«Ну не колдунья ли эта комиссарша! Вроде бы ничего и не сделала, а так сумела растравить, что впору из штанов выскакивать. Где-то ведь она научилась этому чародейству. Может, все-таки на Бестужевских курсах? А все-таки эти дворянки отличаются от остальных баб!» — Кирьян уткнулся в волосы Марии.

Раздался стук в дверь.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Кирьян, не сумев скрыть тревогу.

Запахнув халат, Мария сухо ответила:

— Если ты о моих прежних воздыхателях… Я их прогнала сразу всех, как только повстречалась с тобой. Ты мне не веришь?

Стук повторился. В этот раз он был значительно настойчивее.

— Пройди в дальнюю комнату.

Кирьян проскользнул в спальню и затаился.

— Кто там? — подойдя к двери, спросила Мария.