Книга Звезда второго плана, страница 59 – Георгий Ланской

Но вдруг перед ним встали разбитое лицо и закатившиеся глаза…

– Егор, что делать-то? – заныл Дима, и его плаксивый тенорок словно поджег петарду, засевшую в голове.

– Бесишь ты меня! Дебилоид, – заорал Егор. – Иди, собери окурки вокруг машины, чтобы ничего твоего не осталось рядом.

Дима старательно собрал валявшиеся окурки трясущимися руками. Не найдя, куда их деть, он сунул их в карман.

Егор включил фары в своей машине и еще раз оглядел все повреждения на Димкиной.

– Дрянь дело, – зло сказал он. – Там и вмятина, и кровь. И фара разбита.

– Может, отмыть? – робко предложил Дима.

Егор смерил его презрительным взглядом:

– Даже если ты все выскоблишь, на трупе-то следы останутся. Частички краски, к примеру. Стекла от фары. Менты сразу определят, что за машина ее переехала. А там еще следы от протекторов. Какого хрена она вообще делала на этой дороге?

– Наверное, к гостинице шла, – предположил Дима. – Она же везде за мной таскалась.

– Везде таскалась… А как узнала, где выступаешь и где живешь?

Дима пожал плечами.

Адреналиновый жар медленно гас, уступая место апатии.

Вокруг по-прежнему было тихо и тревожно, и только небо светлело с излишней быстротой, съедая ночь и звезды.

– Значит, так, – хмуро приказал Егор. – Сейчас разворачиваешься и едешь обратно в центр. Доезжаешь до приличного клуба, ресторана, дискотеки – в общем, до людного места, выходишь из машины и оставляешь ее там, с ключами зажигания и открытой дверью. Я поеду следом и подберу тебя. Возможно, тачку кто-нибудь угонит. Сообщишь в гостинице, что машину увели, а я за тобой приехал. Если лысый из джипа нас не вспомнит, мы вообще на дороге не останавливались, понятно?

– Понятно, – закивал Дима, у которого отлегло от сердца.

– Обувь свою выкинь, – приказал Егор и сплюнул, глядя, как Дима торопливо разувается. – Да не сейчас, балда! Как в гостиницу приедешь. И не в ближайший мусорный бак. Одежду лучше тоже. Все понял?

– Да, – сказал Дима.

Днем вся агитбригада уезжала в Киев.

На завтраке не появился почти никто. Артисты, утомленные выступлениями и ночным кутежом, выползли лишь к обеду, пряча осунувшиеся, распухшие лица за темными очками. Обедая, неохотно переговаривались, недовольные условиями гастрольного тура. Киев был последней остановкой, откуда ударившиеся в политику звезды разлетались в разные стороны, как птицы. У каждого были свои планы, которые пришлось корректировать ради жирного приработка, а теперь придется нагонять, нагонять! Впереди ждало лето – с приморским чесом, выступлениями на открытых площадках в крупных городах…

До успеха или провала выборов в «вильной Украине» никому не было дела.

Дима и Егор вышли к обеду вместе со всеми, упорно делая вид, что накануне ничего ужасного с ними не происходило, сели за отдельный столик и уткнулись носом в меню. Разговаривать ни с коллегами по цеху, ни друг с другом не хотелось.

Машину Дима бросил прямо у клуба, где выступал, не доехав до стоянки.

Вышел, оставив ключи зажигания, и даже дверцу заманчиво приоткрыл.

Потом они с Егором нервно курили, ожидая, когда же кто-то ретивый увидит легкую добычу и соблазнится.

Ждать пришлось почти час, прежде чем они увидели тощего раздрыгу, состоящего сплошь из локтей и коленок, с закрытым бейсболкой лицом. Раздрыга воровато оглядывал машины, а когда увидел открытую, начал нервно дергаться, как в припадке.

– Сейчас он залезет внутрь, выдернет магнитолу, и дело с концом, – психовал Димка.

– Если выдернет, подождем еще, – сурово сказал Егор. – На крайняк сами отгоним ее куда-нибудь подальше.

Раздрыга полностью оправдал надежды.

Покрутившись у машины с минуту, он вдруг резко распахнул дверцу, нырнул внутрь и завел мотор. Спустя мгновение авто стартовало с места и умчалось в голубую даль.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Егор. – А ты боялся.

– А вдруг он…

– Что?

– Ну, увидит, что там… кровь на бампере? – проблеял Димка.

– И что? Нам до этого нет никакого дела. Сейчас приедем в гостиницу, и ты заявишь на ресепшене, что машину угнали. А дальше пусть менты разбираются! Ты не владелец, ты арендатор, тачка в собственности гостиницы, так что это теперь их головная боль. Заплатишь штраф, и все будет в ажуре.

От сигарет во рту уже было горько, но Дима отважно закурил очередную, а потом вытаращил глаза:

– Там же мои отпечатки остались!

– Где? – не понял Егор. – На бабе той?

– Нет, в машине… А на бабе тоже могли остаться?

Егор сморщился и наконец тронулся с места:

– Димон, ты дурачина, честное слово. Естественно, в машине будут твои пальцы, ты же там был, ты ее водил, верно? И тот тоже свои следы оставит, поверх твоих. А на трупе следов быть не должно, кроме тех, что от обуви. Надеюсь, ты не обронил там визитку или мобильный?

Дима начал судорожно шарить по карманам, вытащил телефон, портмоне и вздохнул с облегчением:

– Вот. А больше ничего у меня и не было.

– Хорошо, – кивнул Егор. – Главное, чтоб ее не нашли в ближайшие сутки. А там следы затрут, и уже непонятно будет, что за машина ее сбила… Угораздило же тебя…

Последнюю фразу Егор произнес с такой горечью, что Дима подавил желание продолжить разговор.

Они ехали в гостиницу в полной тишине, нарушаемой лишь шумом мотора.

Ни одному из них не пришло в голову включить радио или проигрыватель, чтобы как-то развеять эту тревожную атмосферу. Впрочем, веселая музыка или даже новости сейчас были бы скорее раздражителем…

В свете восходящего солнца кровавое пятно на дороге выглядело грязью, слегка отдававшей красным.

Егор подавил в себе желание притормозить и нажал на газ.

Дима вытянул шею, стараясь что-нибудь рассмотреть, но злополучное место пролетело мимо.

– Что ты пялишься?! – не выдержал Егор.

Дима уселся на место, обиженно надувшись.

– Та вы нэ хвылюйтэсь, – ласково тараторила администраторша, похожая на комодик средних размеров. – У нас на всих машинах маячкы стоять, отож швыдко видшукаемо. Та й застраховани воны. Не хвилюйтесь… У нас всэ супутнык видслидковуе.

Дима, который делал вид, что не «хвылюется», вдохнул, забыв выдохнуть:

– Со спутника?

– З супутныка, – закивала администраторша. – Наши спэцы швыдко машину знайдуть, тильки вам придэться сплатыты нэустойку. Згидно домовлэности.