Онлайн книга «Мирная профессия»
|
– А сам не догадываешься? – коротко хохотнула трубка. – Скажи лучше, что надумал? Берешься за дело? – Я еще вчера сказал, что не собираюсь с вами связываться. Идите к черту и не приставайте ко мне больше! – У, какой ты сердитый. Зря. Все равно ведь сделаешь по-нашему. Не по хорошему, так по плохому. – Что, прессовать будете? – Анатолий постарался сказать это равнодушно-презрительно, но получилось зло. – И прессовать и рихтовать и много еще чего интересного, – голос в трубке вдруг стал рассеянным. – Ты подумай об этом, а завтра мы еще разок поговорим. Да смотри, чижик, не гуляй в темноте, а то стукнешься еще о какой-нибудь угол, ушибешься. Короткие гудки раздались прежде, чем Анатолий успел ответить. Поэтому от незатейливо обматерил телефонную трубку и вернулся на кухню. Можно было, конечно, попробовать снова связаться с Борисом, но какой смысл? Через полчаса они увидятся в офисе. Утренний аппетит пропал начисто. Анатолий все-таки запихал в себя яичницу, просто чтобы не пропадала, залил ее чашкой черного кофе без сахара – горечь была как раз в тон настроению. Потом сменил домашние шорты и футболку на брюки и футболку уличную и вышел из дома. Во дворе его ожидал крайне неприятный сюрприз: все четыре колеса его БМВ были спущены. – …! – Анатолий подошел поближе и снова выругался, – …! Покрышки были очень аккуратно разрезаны, а в правой задней торчал нож. – Честное слово, если бы не двадцатипятилетие, не устраивала бы эту гулянку! – снова вздохнула Лена, осматривая сумки, выстроившиеся в коридоре. – Так: это я взяла, это я взяла… мам, а где конфеты? Они на столе лежали. – Ты их в синий пакет сунула, вместе колбасой, – ответила Галина Андреевна. – Правда? – Лена заглянула в пакет и покачала головой, – надо же, действительно здесь. – Где твой Гена? – мать с сочувствием смотрела на нее. – Одна ты эти сумки никак не унесешь, а там еще торт в холодильнике. – Торт! Его же выставить надо, а то не дай бог, забуду! – всплеснула руками Лена. Она вынесла в коридор и аккуратно поставила на тумбочку для обуви большое круглое блюдо на котором возвышалось внушительное сооружение из бисквита, безе и крема. Посмотрела на него с гордостью, – очень удачный пирожок получился. Как ты думаешь, попробовать накрыть фольгой или не стоит? – Не стоит, весь рисунок смажется, – покачала головой Галина Андреевна и снова спросила: – Так когда Гена должен приехать? – Должен был явиться еще пятнадцать минут назад, но он ведь в жизни, по-моему, ничего вовремя не сделал. Ладно, приедет, куда он денется. А опоздание мне сегодня простят. Посмотри лучше, я глазки ровно нарисовала? – Идеально. А вернешься ты когда? – Понятия не имею Считай сама: сядем за стол мы не раньше пяти. Час, другой, третий… – Господи, вы что, три часа есть будете? – Ой, мам, ну ты как будто сама ни разу на работе не праздновала! Лиля магнитофон принесет, потанцуем. Раньше девяти никак не разойдемся. – А где девять, там и десять… в общем, понятно. Ты хоть попроси, чтоб тебя проводили. – Обязательно, – с самым честным видом соврала Лена. Интересно, как мама это себе представляет? Может, встать в дверях и с несчастным видом хватать уходящих мужиков за руки: «Проводите меня домой, пожалуйста, а то я темноты боюсь!» Нет уж, до такого позора она еще не дошла. – Ты меня не дожидайся, ложись спать. – Не говори ерунды, – пожала плечами Галина Андреевна. – Разумеется, я буду тебя ждать. Если вы разойдетесь в девять… – Мам, я сказала не раньше девяти! – Хорошо, даже если вы разойдетесь в полдесятого, то к десяти ты вполне успеешь вернуться. – К одиннадцати! – К половине одиннадцатого. В одиннадцать я уже буду волноваться, в половине двенадцатого у меня начнется истерика, а в двенадцать, если тебя еще не будет дома, я звоню в милицию. – Господи, мамочка, мне только что исполнилось двадцать пять лет! А ты требуешь, чтобы я возвращалась домой к половине одиннадцатого, словно школьница! Вот скажи, ты бы в двадцать пять лет такое терпела? – Милая, что ты сравниваешь? В двадцать пять лет я была матерью трехлетнего ребенка и уже собиралась разводится. Ладно, я тебя поняла, можешь гулять до одиннадцати. – До половины двенадцатого! – Ленка, ты что, сдурела? Где ты собираешься болтаться до половины двенадцатого? – Нигде. И вообще, что мы – ненормальные, до полуночи праздновать. Завтра же на работу. Но из принципа, договариваемся на половину двенадцатого. – Ну, если только из принципа. А если вдруг действительно загуляетесь, то позвони, предупреди. – Хорошо. – И чтобы тебя проводили. До самых дверей. – Сторговались, – Лена засмеялась и поцеловала мать в щеку. – Можно подумать, я действительно собираюсь гулять до полуночи. Наверняка вернусь – еще десяти не будет. – Мало ли, как пойдет, – упрямо покачала головой Галина Андреевна. – А вдруг… От резкого, прозвучавшего прямо над их головами звонка, обе вздрогнули. Галина Андреевна, стоявшая ближе к дверям, отперла замок и потянула на себя дверную ручку. – Леночка с днем рождения! – двухметровый блондин с ярко-синими глазами (вылитый герой из рекламного ролика мужского дезодоранта) – широко улыбаясь и протянув вперед руки, шагнул в тесный коридор. – Поздравляю тебя и желаю, все как положено, – он обнял Лену за плечи и притянул к себе, намереваясь поцеловать в губы. Она ловко увернулась и поцелуй пришелся в щеку. Впрочем, Гену это ничуть не смутило. Он чмокнул ее во вторую щеку, выпустил и, несколько церемонно, раскланялся с Галиной Андреевной: – Здравствуйте, с именинницей вас! – Спасибо Гена, – холодно кивнула она. – Было очень любезно с твоей стороны предложить Лене помощь. – Всегда готов! – отсалютовал парень. – А ты, я смотрю, уже собралась? – Давно. Так что, забирай сумки, а я понесу торт. – Бред какой-то! Вот так, в наглую, передай им коды! Они что, действительно на это рассчитывают? – Боря, я не знаю, на что они рассчитывают, – мрачно ответил Анатолий. – Я знаю только, что на работу сегодня мне пришлось добираться на частнике, а колеса моей машины сейчас латают в мастерской. – Думаешь, стоит пойти в милицию? – с сомнением спросил Борис. – Не знаю. Может и стоит, но не сейчас. Пока я могу только пересказать два телефонных разговора, да предъявить свои дырявые покрышки. Кстати, я велел Татьяне позвонить на телефонную станцию. Пусть пришлют специалиста проверить все наши аппараты. В руках Бориса сломался карандаш. – Ты считаешь? Мама родная, если нас прослушивают… |