Онлайн книга «Три стильных детектива в одной книге»
По залу прошел ропот. – Здесь, во Франции, люди не столь лицемерны. Ваши газеты не приветствовали вынесенный Уайльду приговор. Ни один из французских критиков не назвал «Портрет Дориана Грея» безнравственной книгой, – продолжил свою речь оратор. – Это шедевр, мой друг Малларме объявил об этом во всеуслышание! – выкрикнули из зала. Виктора кто-то тронул за локоть. Он обернулся и увидел Мориса Ломье. – Не хотите ли проветриться, дорогой Легри? – предложил тот. Виктор сделал знак жене, что ненадолго выйдет. Таша недовольно кивнула, погруженная в свои невеселые мысли. Сэр Реджинальд нахваливал власти Франции, но разве не они сослали Дрейфуса, обвинив его в предательстве только потому, что он еврей? Да и ее родители, Джина и Пинхас, всегда готовы к худшему… – Вы меня знаете, Легри, я предпочитаю дам, но то, что утверждает Лимингтон, который попросил меня написать портрет одного из его близких друзей, некоего Андре Жида, – небезосновательно. Произведения Флобера и Бодлера тоже одно время считали непристойными, но их же не заставляли предстать перед судом! Если заключать под стражу всех, кто ведет себя как Уайльд, тюрьмы будут переполнены, – пробормотал Ломье, указывая Виктору на некоторых гостей. – Видите вон того молодого человека? Это Рейнальдо Ан [79] , очень одаренный пианист. А вон там, за фикусом, прячется Марсель Пруст, Рейнальдо – его любовник. А вон тот верзила с пышными усами – Жан Лорен, он приехал сюда, хотя когда-то отказался пожать руку Уайльду, потому что тот заметил: «Такие люди, как мы с вами, не могут быть друзьями, они могут быть только любовниками». – Вы удивляете меня, Ломье, не знал, что вы придерживаетесь таких свободных взглядов. – Дорогой мой, никогда не стоит откапывать топор войны. Кстати, позвольте еще раз выразить вам признательность за ту услугу, что вы мне оказали в прошлом году [80] . Что до Мими, она навсегда предана вам. – Польщен. – Жизнь можно охарактеризовать одним словом – неопределенность, – нежно пропела молодая англичанка, обращаясь к Жану Мореа, который подписывал ей свою брошюру. Виктор и Ломье дружно рассмеялись. Они протискивались сквозь группы людей, болтающих между собой, пока, наконец, не добрались до стола с белой скатертью и столовым серебром. Горы пирожных, фруктов и канапе с сыром и огурцом стремительно уменьшались под набегами гостей. Добыв несколько тарталеток и два бокала шампанского, Виктор и Ломье устроились за одним из круглых столиков. – А знаете, кажется, пришел мой черед попросить вас об одолжении, – проронил Виктор. – Слушаю вас, но должен предупредить: я без гроша. Как говорил Александр Дюма-сын: «Когда начинаются займы, кончается дружба». – Речь идет вовсе не о деньгах, мне нужен адрес. Я ищу Амори де Шамплье-Марейя. – Сахарного короля? Он куда-то исчез. Скорее всего, с очередной любовницей. Полагаю, одна небезызвестная вам дама могла бы кое-что сообщить по этому поводу, ведь она и сама когда-то встречалась с этим господином. Я говорю о Фифи Ба-Рен, княгине Максимовой, которая снова покоряет наши подмостки, на этот раз под именем Фьяметта. И похоже, имеет бешеный успех! – Это так, – подтвердил сидевший с ними за одним столиком румяный мужчина. – Виктор Легри – Юг Ребель [81] , – представил их друг другу Ломье. – Здравствуйте, Юг. – Эта Фьяметта дорогая штучка! Надеюсь, мои слова не шокируют вас, дорогая, – с улыбкой повернулся к своей спутнице Ребель, – но я не мог не воспользоваться дарами, которые Господь Бог, если он, конечно, существует, послал мне. – Вы знаете, где она квартирует? – спросил Виктор. – В отеле «Континенталь». Жюль Ренар вам только что кивнул, – обращаясь к Ломье, сказал Ребель. – Он говорил, что хочет вас видеть. Вы слышали, театр «Одеон» включил в репертуар его одноактовую комедию «Просьба», Жюль Леметр [82] написал хвалебную статью в его честь, и Сара Бернар пригласила его к себе. В этот момент одна девица, подражая Мэй Белфорт [83] , запела: Мои брюки как у англикашек, Такие неудобные, Пускай они некрасивые, мне плевать, Ведь на сцене они – то, что надо! Виктору захотелось побыть одному и подышать воздухом. Он попрощался с Ломье и с трудом отыскал Таша, которая оживленно беседовала с какой-то американкой. – Познакомься, это Мэри Кассат, два года назад она выставила девяносто восемь картин у Дюран-Рюэля [84] , – пояснила ему Таша. – Мне кажется, тебе не очень здесь понравилось, я не ошиблась? – Нет, слишком много сплетен и кривлянья, я собираюсь вернуться в магазин, ты со мной? – Мне бы очень хотелось, но завтра с рассветом надо приступать к работе, мне еще много что предстоит сделать. – Что ж, тогда увидимся завтра. Он погладил ее по руке и скрылся в толпе. Какая-то полная дама шепнула ему на ухо: – Представляете, англичанкам уже мало их знаменитых чаепитий, они теперь еще и курят, это называется «чай с сигаретами», только подумайте! Выйдя наружу, Виктор тоже закурил. Лязг железа, доносящийся со стороны конюшен, вызвал его любопытство. Он подошел и увидел сэра Реджинальда, на сей раз в клетчатом пиджаке, склонившимся над трехколесной машиной с двумя кожаными сиденьями. Англичанин поднял голову. – Это трехколесный паровой экипаж Серполле [85] , невежды видят в нем нечто сатанинское. Но должен сказать, месье Легри, на этой машине, на управление которой я получил разрешение, подписанное комиссаром полиции, я легко обгоняю конные экипажи. Придет время, когда даже велосипед уйдет в прошлое. В Париже уже есть Автомобильный Клуб, благодаря маркизу де Диону [86] . Вы нас покидаете? |