Онлайн книга «Под знаком Близнецов»
— Родители, — кивнула Аня и принялась считать, загибая пальцы: — Еще Глебушка, Семен Степанович, Альберт Николаевич. Все. — Дедушка тут с нами часто играл. В партизан. Он хотя и старый уже был, но с ним всегда было интересно, — вздохнул Антон. — Он нас многому учил, — подхватила Аня. — И чему же он вас учил? — Я затаила дыхание. — Не болтать лишнего. Он говорил: «Болтун — находка для шпиона!» И еще: «Пока слово не вылетело из твоего рта — ты его хозяин. Вылетело — ты его раб!» Здорово, правда? — сказал Антон. — Еще он нас учил шифровки делать, — похвасталась девочка. — Что делать?! — Шифровки, — как ни в чем не бывало ответила Аня. — Мы с ним писали записки секретным шифром и прятали в разных местах. Берешь, например, книгу — ну, там «Три мушкетера» — и начинаешь шифровать. Первая цифра обозначает страницу, вторая — строку, третья — номер буквы в строке. Очень интересно. Да уж, это мне знакомо. Ну, Иван Константинович, шпион на пенсии! Учить детишек основам шифровального дела — такого я еще не слыхала! — Смотрите, что у нас есть! — похвалился Антон. Мальчик выдвинул какую-то трубку с линзой на конце и приглашал заглянуть в нее. Антоша сиял от гордости, как начищенный самовар, поэтому я не стала его разочаровывать и склонилась к устройству. Это был перископ. Самый настоящий перископ, как на подводных лодках. Ну правильно! Как еще было узнать, что происходит на поверхности в те времена, когда камер наблюдения еще не придумали? Передо мной как на ладони лежал двор особняка Гольцовых. Вот дверь, она закрыта, через стекло каптерки я даже вижу силуэт Глеба. И рядом с ним еще один силуэт, явно женский. И оба не скучают. Вот свинья Глебушка, я ведь просила присматривать за округой, пока дети гуляют! Двор пуст, только одиноко мерзнет мой «Фольксваген». — Здорово! — восхитилась я, отрываясь от перископа. — Отлично видно. — Цейсовская оптика, — с небрежной снисходительностью профессионала пояснил мальчик. Я восхищенно присвистнула. Ну, дед! — И часто вы тут играете? — Нет. Теперь совсем не заходим, — вздохнули дети. — С тех пор как дедушка умер, ни разу не были. Мы тут прячемся, когда родители ругаются. И сидим, пока все не закончится. Наберем шоколадок и яблок, дверь закроем и в карты играем. Я вытаращила глаза: — Во что играете? Детки слегка смутились. Как-то не вязались карточные игры с обликом благополучных избалованных деток из богатой семьи. — И во что же вы играете — в «дурака» или в «пьяницу»? — В покер! — вызывающе глядя на меня, сказал Антоша. Я вытаращила глаза вторично. А что? Прекрасно тренирует память и логику… — Этому вас тоже дедушка научил?! — Нас Альберт научил, — тихонько призналась Аня. — Мы с ним иногда тут прятались и играли. Интересно! Пока родители выясняют свои непростые отношения, садовник закрывается с детишками в бункере и учит их тому, что родители точно бы не одобрили? Мне совсем это не нравится… — А чему… Я бросила быстрый взгляд на близнецов. Чему еще учил их изящный садовник, неженатый и проживающий с незамужней сестрой? Может оказаться, что милейший Альберт Николаевич — педофил? А что, место здесь уединенное. Родителям явно не до близнецов, а детишки никому ничего не скажут — детская психология штука загадочная. Вспомнить хотя бы того спартанского мальчика с его лисенком… Сказать, к примеру, что это игра в доктора… Нет, даже думать про это не хочу! Сказать, что ли, Катерине — пусть обратит внимание на странные занятия своих деток… — А чему вас еще дедушка обучал? — Я задала не тот вопрос, который собиралась. Близнецы переглянулись. — Он учил нас просчитывать людей, — признался Антон. — Прости? — переспросила я. — Ну, просчитывать. Предугадывать, что человек сейчас сделает или скажет, — пояснила девочка. Да, нас этому тоже учили. В Ворошиловке, а потом в отряде «Сигма». — И что? У вас получается? — Почти всегда, — гордо ответила Аня. — Некоторых людей легко просчитать, — сказал Антон. — К примеру, Машу или Надю. Степаныча проще простого. Учителей в школе. Ваську тоже. — А с некоторыми людьми сложнее. Вот маму мы не можем. И дедушку не могли, хотя много раз пробовали. Но он только смеялся… — А меня? — поинтересовалась я. — Вас — средне, — признался Антон. — Иногда очень легко. А иногда мы совершенно вас не понимаем. Может, потом, когда узнаем получше… Эх, детишки! Никакого «потом» не будет. Вас ждет пансион в Швейцарии, а меня — любимая работа. А жалко, что Гольцовым так скоро уезжать! Я с удовольствием пообщалась бы подольше с этими умненькими юными шпионами… Интересно, чему еще успел научить их дедушка? — Вообще вы человек простой, — доверительно сказала Аня. — Это хорошо или плохо? — поинтересовалась я. — Скорее хорошо. Вы, это… цельная. И сильная. — И умная тоже. Большинство людей тупые и ограниченные! — сообщил мне Антоша. — Да ну? — удивилась я. — Ага. А вы не такая. Много всего знаете. И не разговариваете с нами так, как будто мы дебилы. — Анька, нельзя говорить «дебилы». Это неко… некорректно. Надо говорить «умственно отсталые». — Вы поэтому достаете Василия? — прервала я их полемику. Близнецы одновременно улыбнулись. Ну до чего очаровательные ямочки на щеках! — И еще: вы нас не боитесь. А многие боятся. Учителя. Макар. Глебушка. А Васька особенно. Он вообще лузер и лох. — Почему это? — заинтересовалась я. Мне учитель тоже представлялся фигурой чрезвычайно жалкой. Но вот интересно, что по этому поводу думают дети. — Лузер, точно! Его унижают, а он улыбается. А когда злится, орет как резаный и весь трясется! — Ага! Мы специально его доводим. Ну, просто удержаться невозможно! Согласна, учителю просто ради самосохранения необходимо иметь крепкую нервную систему… — А вы не такая. Мама сказала, что за вами мы как за каменной стеной. И Аня неожиданно потерлась щекой о мою руку. Сверху донесся шум подъезжающей машины. — Кто-то приехал, — сказала я, радуясь, что приезд гостя избавляет меня от необходимости проявления добрых чувств по отношению к детишкам. — Пошли посмотрим? И мы выбрались через открытый люк на заледеневший пол сарая. Антон тщательно закрыл вход в бункер. Я заметила, что свет погас автоматически, как только мальчик задвинул крышку. |