Онлайн книга «Курортное убийство»
|
Ответ прозвучал очень резко. – Но он же регулярно здесь бывал. – Да, но разговаривал он только с отцом. Вы понимаете, он не был частью отеля, он был здесь чужеродным телом. – Правда ли то, что господин Пеннек время от времени давал вам деньги – я имею в виду деньги помимо вашего ежемесячного жалованья? Мадам Лажу снова изобразила на лице негодование. – О да. Видите ли, я посвятила Пеннеку и отелю всю свою жизнь без остатка. Это было не одолжение, не любезность. Он платил эти деньги не потому, что я была его возлюбленной. Я все силы отдавала отелю. Все. И что вы об этом подумали? – Какие суммы вы получали от господина Пеннека? – Обычно десять тысяч евро, иногда меньше. Он давал мне эти деньги один-два раза в год. – Эти деньги вы посылали своему сыну в Канаду? – Я… Да, я посылала их сыну. Он женат и пытается стать независимым. Он строит свой бизнес, и я – да – я поддерживала его. – Вы отправляли ему все деньги? – Да, все деньги. – Сколько лет вашему сыну? – Сорок шесть. – Сколько лет вы переводите ему эти свои доходы? – Последние двадцать лет. – И вы действительно не знаете подоплеки того, что здесь случилось? Мадам Лажу явно испытала большое облегчение от смены темы разговора. – Нет. Знаете, здесь всегда была масса эмоций, но убийство… – Почему вы считаете, что дарение картины музею было ошибкой? Мадам Лажу помрачнела. – Он ничего мне об этом не говорил. Я ничего не знала. Ему следовало бы… Она осеклась. – Должен задать вам еще один вопрос. Не примите его как личное оскорбление. Это обычная полицейская рутина, которую надо отразить в протоколе. – Да, я понимаю и слушаю вас. – Где вы были вчера вечером? – Я? Вы хотите спросить, где лично я была вчера вечером? – Именно так. – До половины восьмого я работала – у меня было полно дел. Вы же понимаете, какая сумятица здесь сейчас творится. Надо все держать под контролем – гости волнуются. Думаю, дома я была в восемь часов. Я так устала, что решила сразу лечь спать. Я приняла душ, почистила… – Этого вполне достаточно, мадам Лажу. Когда вы обычно ложитесь спать? – Вот уже несколько лет я ложусь спать очень рано – в половине десятого, ведь мне надо каждый день вставать в половине шестого. Теперь же мне приходится допоздна задерживаться в отеле, и соответственно изменился мой распорядок. – Благодарю вас, мадам Лажу. Собственно, я узнал все, что мне было нужно. Скажите еще, вы встретили кого-нибудь, уходя из отеля? – Насколько я помню, мадам Мендю. Мы с ней встретились здесь, внизу, и коротко поговорили. – Хорошо. Теперь можете идти домой. – Хотелось бы, но у меня еще есть дела. Было видно, что мадам Лажу чем-то сильно озабочена. Дюпен все понял. – Еще раз хочу вас уверить, что все, о чем мы сейчас говорили, останется между нами, мадам Лажу. Будьте спокойны. От нас никто ничего не узнает. Эти слова подействовали на нее успокаивающе. – Спасибо, для меня это очень важно. Люди болтают обо мне бог весть что, вы же понимаете. Мне невыносимо об этом думать, когда я вспоминаю господина Пеннека. – Я еще раз от всей души благодарю вас, мадам Лажу. Дюпен направился к выходу из ресторана, мадам Лажу последовала за комиссаром. Из ресторана они вышли одновременно. Дюпен запер дверь и попрощался с мадам Лажу. В вестибюле не было ни Кадега, ни Риваля. Сейчас Дюпену был нужен один из них. Мадам Лажу поднималась тем временем по лестнице и уже почти исчезла из виду, когда комиссар вдруг вспомнил, что не сказал ей еще одну важную вещь. – Прошу прощения, мадам Лажу, я забыл спросить, сможете ли вы узнать человека, с которым Пьер-Луи Пеннек разговаривал в среду перед входом в отель? Мадам Лажу необычайно проворно обернулась. – О да, конечно. Ваши инспектора уже спрашивали меня об этом. – Я хотел бы попросить вас взглянуть на фотографию и сказать, изображен ли на ней тот человек. – Разумеется, я посмотрю фотографию, господин комиссар. – Ее покажет вам один из инспекторов. – Я буду в кафе для завтраков. – Еще раз большое вам спасибо. Мадам Лажу исчезла на площадке второго этажа. Дюпен вышел за дверь отеля и полной грудью вдохнул вечерний воздух. На площади и узких улицах творилась невообразимая толчея. Дюпен свернул вправо и пошел по своей любимой улочке. Здесь не было ни одного человека. Было уже восемь часов, но Дюпен утратил всякое представление о времени. Это происходило с комиссаром всякий раз, когда ему приходилось заниматься трудным делом. Сегодня это ощущение было сильнее еще из-за того, что день, собственно, наступил только к вечеру. Стояла такая жара, словно солнце стремилось наверстать то, что оно упустило за утренние часы. Было такое впечатление, что день только начинается. Третий, тяжелый и долгий день. Ни о чем не думая, Дюпен дошел до конца улочки, потом повернул направо, к реке, и по мосту прошел в гавань. Это уже стало привычным ритуалом. Все как всегда. Он бездумно повернул назад, когда ему пришло в голову, что надо заняться делом. Он набрал номер Риваля. – Где вы? – Я только что был в аптеке в Тревиньоне и сейчас как раз выхожу из нее. – И что? – Мадам Пеннек была здесь вчера, приблизительно без четверти десять. Она купила нованокс, ну, словом, нитразепам в довольно большой дозировке по рецепту врача. В аптеке она пробыла около десяти минут. Провизор, которая ее обслуживала, мадам Эффламмиг, работает и сегодня, и я с ней – буквально минуту назад – поговорил. Дюпен левой рукой с трудом извлек из кармана блокнот. – Хорошо. Теперь нам надо выяснить, когда она вернулась. – Вернулась к себе домой? – Да. – Интересно, как мы сможем это выяснить? – Этого я не знаю, и, вероятно, нам это и не удастся. Но есть еще пара вещей, которые надо сделать, Риваль. Надо непременно выяснить, в котором часу мадам Лажу вчера вечером покинула отель. Поговорите об этом с мадам Мендю. – Хорошо. – Мне же надо увидеться с господином Бовуа. Вы его нашли? – Да, он был в музее. Там сегодня было большое заседание Общества любителей живописи. Кроме того, у него была масса других дел – телефонные переговоры, встречи с меценатами и все подобное. |