Онлайн книга «Сын»
|
Он взял свободной рукой шприц, держа большой палец на поршне, а иглу на среднем пальце. Держит шприц, как китайский игрок в настольный теннис ракетку, подумал Симон. Он держал шприц правой рукой, несмотря на то что был левшой, но Симон знал, что наркоманы должны научиться колоться обеими руками. – Это имеет значение, потому что сейчас твоя очередь делать выбор, Сонни. Ты хочешь вколоть себе содержимое этого шприца? Или хочешь помочь мне взять Близнеца? И настоящего крота? На самом кончике шприца блеснула капля. С улицы доносился шум дорожного движения и смех, из соседней комнаты – тихий разговор. Спокойный летний пульс города. – Я хочу организовать встречу, на которую придут и Близнец, и крот. Но без живого тебя это невозможно, потому что ты – приманка. Мальчишка его как будто не слышал, он склонил голову, словно свернувшись вокруг шприца и приготовившись к приходу. Симон напрягся и очень удивился, услышав его голос: – Кто он – крот? – Увидишь, если придешь. Но не раньше. Я знаю, через что ты сейчас проходишь, Сонни. Но всегда наступает момент, когда ничего нельзя откладывать на потом, когда нельзя побыть слабым еще один день, обещая себе, что завтра, завтра я начну другую жизнь. Сонни покачал головой: – Не будет никакой другой жизни. Симон уставился на шприц. До него дошло. Это передоз. – Ты хочешь умереть, так и не узнав, Сонни? Мальчишка перевел взгляд со шприца на Симона: – Смотри, до чего довела меня тяга к знаниям, Кефас. – Это здесь? – спросил Осмунд Бьёрнстад, наклоняясь над рулем, чтобы прочитать надпись на табличке. – Гостиница «Бисмарк». – Да, – ответила Кари, отстегивая ремень безопасности. – И ты уверена, что он здесь? – Симон спрашивал, в каких гостиницах в Квадратуре гости могут расплачиваться наличными. Я подумала, ему что-то известно, и поэтому обзвонила шесть гостиниц и разослала им фотографию Сонни Лофтхуса. – И «Бисмарк» откликнулся? – Портье подтвердил, что человек с фотографии остановился у них в двести шестнадцатом номере. Еще он сказал, что к ним уже прибыл полицейский и получил доступ в комнату. И что гостиница заключила сделку с тем полицейским, к которой, он надеется, мы отнесемся с уважением. – Симон Кефас? – Боюсь, что так. – Ну ладно, начнем. – Осмунд Бьёрнстад достал рацию и нажал на кнопку передатчика. – Дельта, входите. В передатчике раздался треск. – Дельта на связи. Прием. – Можете входить. Номер двести шестнадцать. – Принято. Мы входим. Прием. Бьёрнстад отложил рацию. – Какие у вас инструкции? – спросила Кари, внезапно ощутив, что рубашка стала ей тесноватой. – В приоритете собственная безопасность, при необходимости стрелять на поражение. Ты куда? – Подышу воздухом. Кари перешла через дорогу. Перед ней бежали одетые в черное полицейские с автоматами MP-5 в руках: одни – к стойке портье, другие – на задний двор к черной лестнице и пожарному выходу. Она прошла мимо стойки портье и уже начала подниматься по лестнице, как вдруг услышала, что где-то выбили дверь и с приглушенным звуком взорвалась шоковая граната. Она вышла в коридор и услышала треск рации: – Участок очищен и взят под контроль. Кари вошла в комнату. Четверо полицейских: один в ванной, трое в спальне. Все дверцы шкафов и окна раскрыты. Больше никого. Никаких оставленных вещей. Гость выписался. Маркус сидел на корточках и искал в траве лягушек, как вдруг увидел, что из желтого дома вышел Сын и направился в его сторону. Послеполуденное солнце стояло низко над крышей дома, и, когда Сын остановился перед Маркусом, тому показалось, что свет исходит из его головы. Сын улыбнулся, и Маркус обрадовался, что он больше не выглядит таким несчастным, как сегодня утром. – Спасибо за все, Маркус. – Ты уезжаешь? – Да, я уезжаю. – Почему вы все время уезжаете? – вырвалось у него. Сын сел на корточки и положил руку на плечо Маркуса. – Я помню твоего отца, Маркус. – Правда? – недоверчиво спросил Маркус. – Да. И что бы ни говорила и ни думала твоя мама, он всегда был добр ко мне. А однажды он прогнал огромного лося, который заблудился в лесу и вышел прямо сюда, к домам. – Прогнал? – Да, причем в одиночку. Маркус заметил кое-что удивительное. За головой Сына, в открытом окне спальни желтого дома, бешено бились тонкие белые занавески. И это несмотря на то, что стоял полный штиль. Сын поднялся, потрепал Маркуса по волосам и пошел по улице, размахивая «дипломатом» и насвистывая. Что-то привлекло внимание Маркуса, и он снова повернулся к дому. Занавески полыхали. И он увидел, что остальные окна тоже открыты. Все. «Огромный лось, – подумал Маркус. – Мой отец прогнал огромного лося». Дом издал звук, похожий на втягивание воздуха. У этого звука были грохочущие низкие ноты и поющие верхние, они становились все громче и громче, превратившись в триумфальную песнь. А позади черных окон теперь прыгали и крутились желтые танцовщицы, празднующие гибель мира, Судный день. Симон поставил машину на нейтральную передачу, и двигатель работал вхолостую. Дальше по улице перед его домом стоял автомобиль. Новый синий «форд-мондео» с затемненным задним стеклом. Такая же машина стояла перед входом в глазное отделение больницы. Конечно, это могло быть случайностью, но в прошлом году Полицейское управление Осло закупило восемь «фордов-мондео». А задние стекла у них затемнили, чтобы не было видно проблесковых маячков, хранившихся за задними сиденьями. Симон схватил с пассажирского сиденья мобильный телефон и набрал номер. Телефон не прозвонил и двух раз, как ему ответили: – Чего тебе? – Привет, Понтиус. Бесит, наверное, что мой телефон все время находится в движении? – Прекрати немедленно свои глупости, Симон, и я обещаю, что последствий не будет. – Никаких? – Никаких, если ты сейчас же прекратишь. Мы договорились? – Тебе всегда хочется договориться, Понтиус. Ладно, вот тебе сделка. Завтра утром ты встретишься со мной в ресторане. – Вот как? И что нам будут подавать? |