Книга Здесь мертвецы под сводом спят, страница 41 – Алан Брэдли

– Если ты явилась за еще одним кружком, боюсь, тебе не повезло, – сказал он, когда я приблизилась к нему.

– «Она отворила кладезь бездны, – объявил громкий выразительный и довольно знакомый голос, – и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи».

С другой стороны аэроплана выскочил Адам Сауэрби. Я и не заметила, что он там.

– «…и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя».

Когда автор Откровения, кто бы он ни был, писал эти строки, он, без сомнения, думал о непослушных авиационных карбюраторах.

Адам вечно фонтанирует стихами и цитатами; они сочатся из него, как варенье из булочки.

– Пощади ребенка, – сказал Тристрам, словно меня тут нет.

Вся эта сцена производила впечатление сонной нереальности: мы втроем стоим на запущенной лужайке в дыму от чихающего двигателя аэроплана, и Адам несет стихотворную чепуху, от которой даже автор Книги Откровения, кто бы он ни был, упал бы на землю от смеха.

Только Тристрам казался относительно настоящим, хотя в своем мешковатом комбинезоне и с гаечным ключом в руках он напомнил мне придворного шута.

Кто же он такой? Помимо факта, что когда-то он приехал в Букшоу, чтобы купить «Голубого призрака», его заявления, что он сражался в Битве за Англию, и того, что миссис Мюллет души в нем не чает, я абсолютно ничего не знаю об этом человеке.

Он действительно тот, за кого себя выдает? Мой опыт говорит мне, что незнакомцы не всегда говорят о себе правду. Иногда они так легко сбрасывают с себя свою личность, словно это промокший плащ.

Я просто умирала от любопытства, желая спросить Адама о его раннем утреннем визите в Рукс-Энд, но рискнуть и затронуть эту тему в присутствии Тристрама может оказаться большой ошибкой.

Адам, словно читая мои мысли, хитро подмигнул мне за спиной пилота. Я сделала вид, что не замечаю.

Тристрам полез в кабину, и пропеллер с треском остановился.

– Вышла из строя свеча зажигания, – объявил он. – Ничего общего с карбюратором. Вот тебе и Откровение, Сауэрби.

Адам пожал плечами.

– Боюсь, Откровение Иоанна Богослова довольно скудно на тему искрящих свечей зажигания, если не считать его «громы и молнии» и «семь светильников» перед троном, предсказавшие роторный самолетный двигатель, хотя это не очень подходит, верно? У этой старушки четыре цилиндра, а не семь, и кроме того…

Я на него так посмотрела! Глупость во взрослом человеке, пусть даже легкомысленная, отвратительна.

Здесь что-то кроется. Я уверена. Почему в утро похорон двое гостей дома возятся с аэропланом на отдаленной лужайке и цитируют Откровение? В этом нет никакого смысла.

Был ли Тристрам Таллис тем высоким человеком, которого я мельком увидела в окне лаборатории на кинопленке? Или это был тот мужчина, которого столкнули под поезд?

А может быть, им не был никто из них, и я не могла спросить об этом. Один уже мертв, а второй – что ж, если он действительно тот самый, вряд ли выболтает правду простой девочке, пусть даже ей почти двенадцать лет.

И Адам Сауэрби. Все сводится к одному: что он делает в Бишоп-Лейси и на кого работает? Он просто частный детектив? Или друг семьи?

Пока я не узнаю ответы на эти вопросы, я не смогу доверять ни одному из них.

Как обычно, я сама по себе.

– Простите, – сказала я, – у меня много дел.

* * *

Я шла на юг в сторону декоративного озера до тех пор, пока меня не скрыла кирпичная стена огорода. Потом я медленно двигалась к востоку, огибая озеро, пока меня не скрыли деревья Изгородей. Потом через мостик к Канаве, и вскоре я уже взбиралась на Гуджер-хилл.

Если бы не крутые склоны Гуджер-хилла и Джека О’Лантерна, я бы взяла с собой «Глэдис». Я подумала о том, что она сидит одна дома, удивляясь, почему я о ней забыла. Хотя больше всего на свете «Глэдис» любит сломя голову нестись вниз по холмам, она терпеть не может, когда я качу ее вверх. Нас обеих это выводит из себя.

Вздохнув, я побрела к своей цели.

Расположенный посреди акров запущенной травы и старых буков Рукс-Энд – это чудовищное разрушающееся сырое здание, снаружи состоящее из бесчисленных фронтонов, а внутри – из бесконечных затхлых коридоров.

Грибная ферма для людей, – подумала я.

Я не впервые навещаю это место. Несколько раз в прошлом я считала необходимым проконсультироваться с доктором Киссингом и должна признать, что с нетерпением жду новой встречи с пожилым джентльменом.

Под моими ногами хрустел гравий, когда я шла по пустому двору к входной двери. Маловероятно, чтобы кто-то сейчас сидел за столом, подумала я и оказалась права.

Тот же самый серебряный колокольчик стоял рядом с той же самой заляпанной табличкой со словами: «Звоните, пжлст».

Я не потрудилась.

Откуда-то издалека доносился шум голосов и звон посуды. Воздух пах кислым – запах кислой капусты в разных вариациях, которую готовят ведрами.

Я знала, что найду доктора Киссинга там же, где всегда: в дальнем конце узкой застекленной террасы.

Когда я шла я по пустым помещениям, под моими ногами отвратительно шипел и хлопал пузырящийся линолеум.

Из-за высокой плетеной спинки знакомого инвалидного кресла к высокому темному потолку, извиваясь, поднималась серебристая струйка сигаретного дыма.

– Привет, Флавия, – сказал он, не оборачиваясь. И отложил шуршащий «Таймс».

Я быстро появилась в поле зрения доктора и вежливо клюнула его в обе щеки. Его кожа напоминала сухие хрустящие пергаментные свитки, обнаруженные в пещере на побережье Мертвого моря.

– Ты пришла из-за матери, – добавил он.

Я продолжала хранить молчание.

– Так и знал, что ты придешь, – произнес он.

Доктор Киссинг не из тех, кто ходит вокруг да около.

И я тоже.

– Мой отец приезжал сюда сегодня утром, – заговорила я. – Еще затемно.

Доктор Киссинг холодно взирал на меня из клубов дыма. В своем мышино-сером халате и бархатной курительной шапочке с кисточкой он вполне мог быть одним из тех невероятно древних восточных идолов, невозмутимо восседающих в испарениях благовоний, которых я видела на суперобложках триллеров в книжном магазине Фойла.

Если я хочу играть в эту игру, то вполне могу продемонстрировать свои козыри.

– Вместе с тетушкой Фелисити и Адамом Сауэрби, – добавила я.

– Да, они приезжали, – наконец дружелюбно ответил он.

– Я видела их автомобили во дворе.

– Неужели?

– Из «Голубого призрака». Самолета Харриет. Его владелец пригласил меня прокатиться.

Доктор Киссинг понимающе кивнул, затушив сигарету и потянувшись за следующей.