Онлайн книга «Когда придет твой черед»
|
— Чего надо-то? — уже совсем другим голосом — просительным и тонким — спросил Шмага. — Поговорить приехала. — Садись, раз такое дело, — хозяин указал мне на погнутый металлический стул, явно выкинутый за ненадобностью из какого-нибудь офиса, а сам остался стоять. — Садись и ты, в ногах правды нет, — сказала я миролюбиво, и Шмага примостился на краешке дивана. Теперь я могла разглядеть его во всех подробностях. Очевидно, он был ровесником покойного Серебряка, но в отличие от авторитета выглядел совершенным стариком. Зубов у него почти не было — так, торчали впереди какие-то пеньки. Седые свалявшиеся волосы обрамляли лысину, серая щетина топорщилась на щеках. Лицо было изрезано морщинами и темное — то ли от грязи, то ли от загара. Сощуренные глаза спрятались в складках век. Несмотря на маленький рост и худобу, бывший любовник Серебряка казался жилистым и сильным. Он был в джинсах и клетчатой рубашке — похоже, секонд-хендовские вещи. В целом Шмага напоминал сильно потасканного старого индейца. Старик занервничал под моим пристальным взглядом. Трясущимися руками он вытащил из пачки дешевую сигарету и закурил. Глаза у него бегали. — Ты зачем к наследнице приходил? — задушевным тоном начала я допрос. — К наследнице? — прикинулся непонимающим Шмага. — Так, давай договоримся — дурака выключи сразу! — рассердилась я. — Ты залез в окошко к Марии Иннокентьевне и рылся в ее документах. Шмага хитро прищурился: — А ты меня видела? — Домработница видела! — беззастенчиво солгала я. Шмага поник: — Сусанка-то? Она такая… всюду свой длинный рубильник сует — куда надо, куда не надо… А любопытной Варваре чего сделали? — Давай ближе к делу, а? — попросила я. — Час поздний. Кстати, извини, что разбудила — днем совершенно нету времени к тебе приехать. Шмага как-то странно на меня посмотрел, потом спросил уже без всякого ерничества: — Значит, ты охранница? — Охранницы на зоне остались, а я телохранитель! — поправила я старика. — Ты зачем в дом Серебряка лазил, а? Украсть чего хотел? Шмага вместо ответа поднял руки. Они тряслись безостановочно. — Я уж забыл, когда чего чужое брал, — пожаловался мне Шмага. — Такими-то руками. Я чай пью — стакан двумя руками держу. Где мне красть… — Тогда зачем в особняк залез? — Сама догадайся, раз такая умная! — окрысился вдруг старичок. — И догадаюсь. Тоже мне, бином Ньютона… Ты интересовался документами наследницы. И даже скоммуниздил ксерокопии. А теперь скажи, зачем ты это проделал?! Девочку напугал… — Де-е-евочку! — протянул Шмага. — Не пойму, у тебя какие-то претензии к Маше? Или вы с Серебряком не поделили чего? Она к вашим давним делам отношения не имеет, ее тогда и в проекте не было… Старик поманил меня пальцем. Что за дурацкая конспирация! Тут вокруг ни единой живой души! Я наклонилась к Шмаге, и он, понизив голос, сказал: — Не она это, поняла? Ясно теперь? И выпрямился, торжествующе блестя глазками. — В смысле — не она? — Не доча Серебряка! Самозванка это! Я откинулась на спинку стула, изучая гордую физиономию Шмаги. Может, старик помешался от беспросветного пьянства и такого же одиночества? Шмага, кажется, понял, о чем я думаю. — Если что, так я не пью. Совсем! И много чего вижу. Люди разные ко мне заезжают… — Как же ты с такими руками машины-то чинишь? — напрямик спросила я. Шмага захихикал: — Да я и не чиню. Раньше у меня тут ребятишки работали, за еду… выгнал я их. Обокрасть меня хотели. Меня! Обокрасть! — И Шмага зашелся смехом, немедленно перешедшим в жуткий кашель. Я невольно отодвинулась. У старичка, поди, махровый туберкулез — после стольких лет на зоне… — А заправка моя процветает, да! — гордо продолжал Шмага. — Ты не смотри, что тут не убрано — ко мне мно-о-ого кто ездит за бензином. За бензином, и не только… На что это он намекает, что-то никак не въеду… — Не догоняешь? — жалостливо глянул на меня старичок. — За информацией, ясно? Сейчас ведь как — кто имеет информацию, тот имеет целый мир… Да, философ… — И почему ты решил, что Маша — вовсе не дочь Серебряка, а самозванка? Сказал кто? Или сам догадался? Шмага поводил у меня перед носом дрожащим пальцем: — Моя информация денежек стоит. Если денежек нету, дай мне что-нибудь… равноценное. Расскажи что-то полезное, будет бартер… ты же на многих в городе работала? Во всякие семьи богатых людей вхожа? Вот и расскажи. Ты мне, я тебе… Больше всего мне хотелось раздавить этого сборщика информации, как мокрицу. Я встала и сказала: — Дурак ты, Шмага. Наследницу я сама привезла из деревни. Документы у нее в порядке. Вся родня ее признала. Один ты никак успокоиться не можешь. Что, обидел тебя Серебряк? Мало по завещанию оставил? Шмага вздохнул: — По завещанию, чтоб ты знала, мне вообще ничего не положено. А заправку эту я давно получил — лет пятнадцать назад. — Отступное, да? — Верно думаешь. Это Серебряк мне дал, чтоб я с его пути убрался. Он тогда важным стал, в телевизоре мелькать начал, на детские дома жертвовать… Да я на Кешу не обижен, ты не думай! — заверил меня маленький человечек. — Я ж понимаю — где он, а где я. Документы у девочки в порядке, это ты верно заметила… ладно, не хочешь меняться, тогда я тебе подарок сделаю. Просто так, для затравки! И Шмага захихикал, блестя глазками. Я уже сделала два шага к двери, но тут обернулась: — Подарок? Какой подарок? — А вот насчет наследницы-то… Убить ее хотели… Ты спроси у Нинельки, кто ей таблетки прописывает? Вот такой тебе будет от меня подарок… Я пожала плечами, отодвинула засов и вышла. После грязной норы Шмаги пропахший бензином воздух показался мне слаще аромата альпийских лугов. Я вырулила на шоссе, раздумывая над словами старика. Интересная крыса прячется в этой норе, однако… Кто же это заезжает к Шмаге на заправку обмениваться информацией? Утром Маша заявила, что нам необходимо навестить Киру — бедная больная совсем заброшена. Девушка велела Сусанне испечь любимый Кирин пирог с инжиром. Пока пирог поспевал в духовке, я созвонилась с Нинелью. Та собиралась приехать в больницу, и мне оставалось только подогнать наши визиты по времени. Очень хорошо! Мне просто не терпелось проверить наживку, которую кинул мне Шмага. А что, если в его словах и правда есть какой-то смысл? Сусанне Ивановне вчерашнее срывание всех и всяческих масок явно пошло на пользу. Домработница с раннего утра хлопотала по дому и даже выглядела не такой унылой, как обычно. Со мной Сусанна была подчеркнуто вежлива, а с Машей — приветлива и послушна. Все равно стоит присматривать за этой женщиной. Слишком уж большой запас ненависти она накопила за все эти годы… чего стоит только история, как она «позаботилась» о забеременевшей жене Иннокентия… Но Сусанна клялась, что к беде Киры она непричастна. Похоже на правду — Серебряк мертв, какой смысл Сусанне избавляться от ребенка?! |