Книга Когда придет твой черед, страница 9 – Марина Серова

— Просто, когда умирает такое значительное лицо, как ваш брат, — я решила, что лести много не бывает, — люди начинают волноваться. Во-первых, вы же сами сказали, что Иннокентий Васильевич ничем не болел, умер внезапно. А во-вторых, произошло это при странных обстоятельствах — ресторан, множество свидетелей…

Вчера я облазила весь Интернет в поисках подробностей смерти Серебрякова, так что неплохо представляла себе, как все случилось.

— Кеша ушел чисто, — отчеканила сестра покойного. — Неужели ты думаешь, мы не проверяли? Что, умнее всех, да?

Я вздохнула.

— Нинель Васильевна, не подумайте, что я лезу куда не звали. Я вовсе не собираюсь разбираться в обстоятельствах смерти вашего брата.

— Да никто тебе и не позволит, — вставила реплику Нинель.

— Просто, если это был не просто сердечный приступ, а, к примеру, покушение, то это может отразиться на моем задании. Ну представьте… просто представьте на минуту, что кто-то имел злой умысел на вашего брата. И этот кто-то рассчитывал на солидную часть наследства. А теперь вдруг появляется эта самая Маша Сидорова и забирает самые вкусные активы.

— Ты на кого намекаешь-то? — хмыкнула Нинель.

— Ни на кого не намекаю, — вздохнула я, — говорю… гипотетически.

Тут я спохватилась, что моя собеседница может неправильно понять последнее слово и уже открыла рот, чтобы объяснить, как вдруг Нинель Васильевна усмехнулась:

— Не трудись, детка. Я сорок лет проработала на филологическом факультете нашего университета. Так что ты имела в виду?

— Я хочу сказать, что теперь начнется охота на девушку. Наследница разрушила планы множества людей. Какой крик стоял вчера в кабинете нотариуса, до сих пор в ушах звенит…

— Да, это Серебряковы! — с гордостью проговорила Нинель. — Из-за пятака глотку друг другу перегрызть готовы. Причем никто так и не научился зарабатывать денежки сам.

— Кстати, а кто тот красивый молодой человек, что сидел вчера рядом со мной? — не сдержала я любопытства.

— Вовка? Что, зацепил? — усмехнулась Нинель. — Он такой, змей. На бабах паразитирует. Умеет к ним подход найти…

— А ваш брат… как к нему относился?

— Ищешь кандидата на роль убийцы? — приподняла брови Серебрякова. — Брось это дело, поняла? Прямо сейчас. Брат мой своей смертью помер. И вообще — тебя наняли для вполне конкретного дела. Вот его и делай, а в семью нашу не лезь. Давай спрашивай, чего хотела.

Нинель Васильевна взяла со столика портсигар, украшенный какими-то камнями, достала сигариллу и щелкнула зажигалкой. Прикурить даме удалось с третьей попытки. По комнате немедленно поплыл сладкий восточный аромат, и юная вдова, сидевшая напротив, отчаянно закашлялась. Мне показалось, что девушку тошнит, но та стойко не подавала виду. Серебрякова выпустила струю дыма в мою сторону и взглянула мне прямо в глаза.

— Скажите мне, где искать Марию Сидорову. Вы ведь знаете, верно?

— Знаю, — Нинель прикрыла глаза. — В деревне Волчьи Ямы.

— Это где?

— Тарасовская область, Каменевский район. На том берегу Волги. Захочешь — найдешь.

— А почему она Владимировна, а не Иннокентьевна, эта самая Маша? — поинтересовалась я.

— Разберешься, — все так же равнодушно, не открывая глаз, ответила Нинель. — Кстати, она теперь не Сидорова. Она Тараканова. Кирюха, принеси!

Вдова поспешно вскочила и принесла из другой комнаты конверт — простой белый конверт без штампов и надписей — и протянула его мне. Я открыла конверт, и оттуда мне на колени посыпались листочки из тетради в клеточку, заполненные неровным дерганым почерком.

— Почитай на досуге, и все сообразишь, — сказала Серебрякова и наконец-то открыла глаза. Взгляд старой женщины был усталым и отсутствующим — похоже, она уже утратила интерес к нашей беседе и теперь думала о чем-то другом.

Кира смотрела на меня и доброжелательно улыбалась. Беседовать с ней было все равно что разговаривать с рыбкой гуппи, поэтому я улыбнулась в ответ и встала:

— Спасибо за помощь, Нинель Васильевна… а можно еще вопрос? Только один.

— На-а-глая! — с нескрываемым удовольствием протянула Серебрякова. — Ну, давай спрашивай.

— Зачем это вам? — спросила я в лоб, не тратя время на всякие экивоки.

— В смысле?

— Ну, если наследницу не найдут, вы получаете основную часть наследства вашего брата. Вы и еще Кира. — Девушка все так же мило улыбалась. — Никто не знал, где искать эту Машу, кроме вас. Вы могли бы промолчать… и поиски заняли бы долгие годы. А вы мне помогаете. Почему?

Кира вопросительно взглянула на Нинель Васильевну и сморщила лобик. Похоже, она тоже не знала ответа на этот вопрос.

— Потому что воля моего брата для меня — закон, — отчеканила Серебрякова. — Иннокентий хотел, чтобы девчонка получила все. Значит, так и будет.

У меня на языке вертелась еще дюжина вопросов, но Нинель явно не расположена была на них отвечать. Я не стала искушать судьбу и покинула квартиру.

Кира накинула шубку и вышла вместе со мной. Ее зимние сапоги имели такие же двенадцатисантиметровые каблуки, как давешние туфли. Коротенькая юбочка открывала стройные ножки. На груди позвякивала целая связка золотых цепочек. Вероятно, в ее кругу женщины одевались именно так. Скорее всего, это был идеал женской красоты в представлении Иннокентия Серебрякова. Хоть бы кто посоветовал бедняжке, что можно выглядеть и по-другому. С ее-то деньгами… насколько я помню, вдова получила ювелирный магазинчик, не считая квартиры и машины.

Машина как раз стояла во дворе — снежно-белая «Мазда».

Кира помахала мне рукой:

— До свидания, Евгения Максимовна! Рада была познакомиться.

Я бросила на девочку оценивающий взгляд. Словно вчерашняя школьница.

— Можете называть меня просто Женя, — разрешила я.

— Желаю вам удачи! — вполне искренне проговорила Кира. — Ну, в смысле, в поисках дочки Иннокентия Васильевича. Подумать только, ведь я ей буду мачеха!

И вдова звонко рассмеялась.

— Скажите, Кира… Нинель Васильевна объяснила мне причину, по которой мне помогает… а вам это зачем?

Кира нахмурила бровки:

— Как это?

— Ну, доля вашего наследства была бы существенно больше, если бы Маша осталась в этой своей деревне…

Кира помотала головой, от чего платиновые пряди заколыхались в воздухе:

— Не-ет, я так не могу. Это же последняя воля усопшего! Разве можно ее нарушать?! А вдруг он начнет мне являться?

— Что, простите? — не поняла я.

— По ночам являться! Я смотрела передачу, так вот там говорилось, что неупокоенные призраки…

— До встречи, Кира!