Книга Медвежатник, страница 80 – Евгений Сухов

— Можно представить!

— Вот такими мне приходится заниматься делами, милейший Савелий Николаевич. Ну а вы-то как поживаете?

— Бездельничаю. Вчера выиграл на ипподроме почти сто тысяч. Не знаю, что с ними делать. Решил прийти сюда и побаловаться в картишки.

— Таким счастливчикам, как вы, всегда сопутствует удача. Не сомневаюсь в том, что вы сегодня удвоите свои капиталы.

— Что вы, в карты мне всегда не везет.

— Признайтесь, зато вам очень везет с женщинами. Эдакий вы проказник! — шутливо погрозил пальцем генерал.

Савелий негромко рассмеялся и сдержанно отвечал:

— Ну что вы, разве я могу тягаться с вашими победами!

Сказано было с улыбкой, однако Аристов почувствовал в словах Родионова некий скрытый подтекст, смысл которого уловить не сумел.

Звонкий голос княгини не дал Аристову ответить.

— Генерал, как вам не стыдно! Я разыскиваю вас по всему дому, а вы спрятались от меня здесь. Это, по крайней мере, неприлично. Вы должны были сразу сообщить о своем прибытии.

В этот раз Анна Викторовна вышла к гостям в длинном темно-синем платье, которое слегка касалось пола. Она была из той когорты победительниц, что умеют не только завоевать мужчину, но и удержать его, а собственные недостатки представить в его глазах неким дамским шиком. У княгини была несколько великовата грудь, но, вместо того чтобы спрятать ее под платьем, она отважилась на глубокое декольте и по старинной традиции екатерининского времени прилепила на левую грудь крохотную мушку. У всякого мужчины, кто видел подобное совершенство, невольно возникало желание прихлопнуть насекомое ладонью.

— Прошу прощения, Анна Викторовна! — извиняющимся тоном произнес Аристов.

— Не надо, генерал, извиняться!

— А что мне остается, Анна Викторовна! — Генерал взял женщину за обе руки и поочередно поцеловал каждую ладонь. — Надеюсь, вы меня простите?

— Уже простила, разве на вас можно сердиться, негодник вы эдакий.

Грудь ее слегка приподнялась, видно, от волнения. Казалось, что достаточно мушке едва взмахнуть крылышками, как она оставит прекрасную поляну и вспорхнет к потолку.

— Так о чем вы секретничаете? — Княгиня, взяв обоих мужчин под руки, повела их в сторону зала. — Наш строгий генерал, видно, пугал вас всевозможными страстями из своей богатой криминальной практики. — При этом княгиня кокетливо посмотрела на Савелия.

В глазах Анны Викторовны, кроме обыкновенного женского кокетства, Савелий прочитал вызов. Женщина и вправду была хороша. Запросто верилось в слухи о том, что лет десять назад из-за любви к ней на дуэли стрелялись два графа. Она не растеряла своего очарования, даже перешагнув тридцатилетний рубеж.

Наверняка у Анны Викторовны потрясающее тело, которое великолепно будет смотреться на широкой кровати с белыми простынями. Но наживать такого могучего врага, как генерал уголовной полиции, было бы в высшей степени неразумно.

— Ну что вы, мы говорили о мелких шалостях российских разбойничков, — не пожелал отвести взгляда от чарующих глаз княгини Савелий.

Во взгляде Анны Викторовны плескался огонь такой силы, что он запросто мог запалить не только дубовые столы в зале, но и все деревянные постройки Москвы.

— Ничего себе мелкие шалости, — хмыкнул Григорий Васильевич. — Только за последние недели ограблено несколько банков, и я даже не знаю, как приступить к этому делу. Единственное, что мне известно, то, что вор обожает розы. Мне, в качестве приветствия, оставляет одну-единственную розочку. Не правда ли, занятный тип?

— Любопытный, — охотно согласился Савелий, усилием воли погасив улыбку.

— И что самое удивительное, он действительно необыкновенный медвежатник. Признаюсь, с такими экземплярами в своей практике мне сталкиваться не приходилось. Он образован, это чувствуется по многим деталям, технически грамотен и способен открыть любой сейф.

— Что и говорить, русский человек талантлив, — улыбнулась княгиня. — Вы не находите, Савелий Николаевич?

— Я в этом никогда не сомневался! — охотно отозвался Родионов.

— Только от этой талантливости российских домушников и медвежатников у меня сплошные неприятности, — едва сумел скрыть раздражение генерал. — Вот не далее как три дня назад было совершено тройное убийство. Задержали подозреваемого. Скоро он признался, что убивал из-за денег. Тогда мы его спрашиваем: а шестилетний ребенок что тебе сделал? Зачем ты его-то порешил? И знаете, что он мне ответил? Чтобы малец сиротой не остался! Вот так-то!

— Какой кошмар! — выдохнула княгиня.

— Вот такой он, наш российский преступник, жестокий и одновременно жалостливый. А еще в нем очень много сентиментального. Чрезвычайно трудно понять, как все это может в нем сочетаться.

— Это вы правы, российский преступник — удивительная личность, — пробормотал Родионов и тут же добавил: — Судя по вашим рассказам. Ну а медвежатника вы думаете поймать?

— Очень непростой вопрос. — Пальцы генерала ухватились за кончик бороды. — Мы делаем все, чтобы раскрыть это преступление. Но одно могу вам сказать совершенно точно — скоро он останется без работы.

— Откуда такая уверенность? — бесхитростно поинтересовался Савелий.

— Дело в том, что в Москве отыскался мастер, который изобрел очень оригинальный сейф.

— В чем же его уникальность?

— Сейф не будет иметь замочной скважины и будет открываться при помощи секретного набора цифр. Возможно, я раскрываю некоторые тайны, но дверь будет также дополнительно укреплена. Представьте себе бронированное железо, о которое разобьется любое сверло!

— И когда такие сейфы будут применяться?

— Я вижу, вас это тоже очень интересует.

Родионов вяло улыбнулся:

— Не более чем других.

— Скоро. Первая партия будет изготовлена уже через две недели.

— А вы не могли бы мне подсказать по секрету, в какой банк мне следует обратиться, чтобы сохранить свои капиталы?

— Самый надежный сейф будет установлен в Первом промышленном банке.

— Фи! Какие вы все-таки, мужчины, скучные, — поморщился махонький носик княгини. — Все о делах да о делах, и совсем не думаете о том, что с вами находится очаровательная женщина.

— Простите меня, дорогая, — слегка сконфузился генерал. В этот момент он выглядел обыкновенным гимназистом, у которого старшие товарищи отобрали гривенник. — Я весь в вашем распоряжении. — Он повернулся к Савелию и произнес: — Позвольте откланяться, спасибо за приятную беседу!

Когда генерал отошел в сторону, Савелий негромко произнес:

— Ну а мне-то как с вами было интересно, генерал!

За карточными столами ничего не произошло, если не считать того, что напряжение достигло наивысшего накала. Игроки, несмотря на вечернюю прохладу, покрылись обильным потом и стойко сопротивлялись дрожи в пальцах; лица, напротив, продолжали выражать полнейшее равнодушие к происходящему. Искушенному зрителю достаточно было понаблюдать за играющими хотя бы минуту, чтобы понять — за столом шла серьезная борьба.