Онлайн книга «Убойный репортаж»
|
– А если серьезно, то Русаков Аристарх Африканыч. – И я показал полицейскому свое удостоверение сотрудника телекомпании «Авокадо». Тот повертел его в руках, потом с некоторым любопытством спросил: – Телеканал «Авокадо»? «Кто убил Санина?» – это ваша передача? – Наша, – скромно признался я, на короткий миг ощутив себя телезвездой. – Ясно, – многозначительно протянул дознаватель. – Я – капитан Бровкин, отдел МГУ. Вы здесь по приглашению? – Да, мы с моим оператором были официально аккредитованы на конференцию. – Мы будем вынуждены изъять ваши видеоматериалы, – предупредил капитан Бровкин. – На каком основании? – попытался я возразить. – В интересах следствия. – А разве расследованием этого убийства будет заниматься ваше отделение? – На данном этапе – да, – ответил Бровкин. – А потом? – А потом мы передадим дело Главному управлению Следственного комитета. Скорее всего, они заберут его у нас. Такие дела, как это, – в их компетенции. Разумеется, с предоставленными вами видеоматериалами. – А мне нельзя напрямую передать видеоматериалы Главному следственному управлению? – поинтересовался я. – Нет, вы их передадите нам, – безапелляционно произнес Бровкин, – а мы – им… Таковы правила. – Но нам не из чего будет делать передачу, – попробовал я посопротивляться и тут же понял бесполезность своей затеи. Мои проблемы заботили капитана мало, вернее, совсем не заботили. Поэтому в ответ на мою фразу Бровкин просто промолчал. – Итак, – положил он лист бумаги на папку, чтобы было удобнее записывать мои показания, – скажите, господин Русаков, что вы видели. – Я видел все… что и остальные, – быстро заговорил я. – Мы встали с камерой в проходе напротив третьего ряда. Это совсем недалеко от сцены, поэтому я не только все видел, но и все слышал… – Вот что… Давайте по порядку, – поправил меня капитан Бровкин. – Появился докладчик – Рудольф Михайлович Фокин. Что было дальше? – Он поднялся на сцену и подошел к трибуне. – А бутылка с минеральной водой уже стояла или кто-то принес ее и поставил на кафедру вместе со стаканом? – Бутылка с минералкой… – я запнулся, припоминая, и ответил: – Стояла на кафедре уже до того, как поднялся Фокин. – Вы в этом уверены? – Уверен. Эти кадры будут зафиксированы на кассете, так что можете не сомневаться. – Хорошо, – кивнул Бровкин. – Посмотрим… Что было дальше? – Дальше Фокин начал говорить. – И что он говорил, помните? – Это тоже есть на кассете, и вы все увидите и услышите при ее просмотре, – произнес я, не очень понимая, зачем меня спрашивать о том, что можно более точно и подробно узнать из видеоматериала. – Я, конечно, все это посмотрю и послушаю, но в данный момент я спрашиваю у вас, поскольку вы собственными глазами видели происходящее и собственными ушами все слышали. Порой показания свидетелей, эмоционально окрашенные и с деталями, оказываются полезнее видео. – Как скажете, – пожал я плечами. – Так что успел сказать потерпевший? – спросил Бровкин. – Покойный успел сказать следующее… – Я на несколько мгновений замолчал, припоминая текст речи Фокина, а потом выдал почти дословно: – Сначала он поздоровался с присутствующими. А потом сказал, что сейчас все услышат от него то, о чем еще долго будут говорить в коридорах и курилках. Услышат то, что заставит задуматься о работе и жизни, что шокирует и изменит восприятие окружающей действительности… – Вот даже как! Что он имел в виду? – оживился Бровкин. – Он сам скажет об этом чуть позже, – ответил я. – А скажет он то, что речь в его докладе пойдет о его экспериментальной лаборатории и о результатах ее деятельности… – А вы знаете, чем занимается эта лаборатория? – пытливо посмотрел на меня капитан. – Только в общих чертах, – ответил я. – Лаборатория доктора биологических наук Рудольфа Михайловича Фокина занималась воздействием электромагнитных лучей и магнитного поля на различные участки мозга, отвечающие за разные функции человеческой деятельности. Судя по всему, Фокин и его группа были на грани мирового открытия. Либо они его уже совершили, и он собирался поведать об этом на конференции своим коллегам. Говорили, что он заткнул за пояс американцев и немцев… – А кто говорил, не припомните? – Просто люди из зала. Делать было нечего, сидел, слушал, – ответил я. – Я этих людей не знаю… – Значит, вы пришли на эту конференцию за сенсацией? – с иронией спросил капитан. – Именно так. Мы пришли за сенсацией. – Что ж, вы ее получили, – уныло проговорил Бровкин, – только иного характера… – Вы абсолютно правы, – согласился я. – Но кто мог подумать о таком? – Хорошо. – Капитан снова что-то записал в протоколе и поднял на меня взгляд: – Фокин сказал, что будет говорить о своей лаборатории. И что произошло дальше? – Дальше он замолчал. Было заметно, что профессор очень волнуется. Да еще и в зале было довольно душно. Он налил из стоящей на кафедре бутылки с минеральной водой половину стакана и выпил его содержимое одним глотком… – Он что, не поморщился, не почувствовал специфического запаха? – спросил Бровкин. – Нет, не поморщился, это точно. А насчет запаха – не знаю, может, и почувствовал, да не придал значения. Говорю же вам, он очень сильно волновался, это, наверное, было заметно даже с последних рядов… Хотя это странно, обычно ученые привычны к разного рода выступлениям, а тут его буквально колотило! – Дальше, – коротко сказал капитан Бровкин. – Дальше он произнес последнюю фразу, что вся деятельность его экспериментальной лаборатории – это… И на этих словах запнулся. Больше Фокин ничего не сказал, сильно покраснел, потом в его глазах отразился ужас, и он упал на пол, содрогаясь в конвульсиях. А потом умер… Вот, собственно, и все… – Ну а вы, девушка, кто? – перевел взгляд с меня на Ирину Бровкин. – И что вы здесь делаете? – Я? – встрепенулась Ирина. – Я слушательница Школы молодого журналиста при нашем университете. – Она доверчиво улыбнулась капитану, на что тот ответил легкой улыбкой доброго, но еще не старого дядюшки. – У меня было задание сделать репортаж о конференции. Вот почему я здесь. – Понятно, – кивнул Бровкин. – Тоже будете скоро охотиться за сенсациями? – Нет, – ответила Ирина, честно посмотрев ему прямо в глаза. – Я буду охотиться за правдой… – А что за ней охотиться? Разве она скрывается? – Нет, сама она не скрывается. – Ирина еще минуту назад была сама непосредственность и вдруг сделалась неприступной и холодной: – Ее скрывают… |