Онлайн книга «Первая ночь»
|
— Уолтер, вы скажете, что я делаю в больничной палате? — Вы ничего не помните? — Помнил бы — не задавал вопросов! Уолтер отошел к окну. — Не уверен, что стоит это делать, — задумчиво произнес он. — Наберитесь сил, и мы поговорим, обещаю. Я попытался сесть на кровати, голова закружилась, Уолтер подбежал и подхватил меня, не дав упасть на пол. — Видите, я был прав, немедленно ложитесь и успокойтесь. Ваша мать и ваша прелестная тетушка много пережили, так что уж будьте любезны, соберитесь с силами и встретьте их с улыбкой на лице, когда они придут вас навестить во второй половине дня. Берегите силы, это приказ! Пока врачи, медсестры и все Афины дрыхнут, парадом командую я! У меня пересохло во рту, и Уолтер подал мне стакан воды. — Не жадничайте, старина, вы много дней под капельницей, я вообще не уверен, что вам можно пить. И не капризничайте, умоляю! — Даю вам одну минуту, Уолтер: не скажете, как я сюда попал, вырву все эти провода! — Мне не следовало вас отвязывать! — Пятьдесят секунд! — Шантаж, Эдриен? Какое разочарование! — Сорок! — После того как увидитесь с матерью! — Тридцать! — После обхода, пусть врачи подтвердят, что вы поправляетесь. — Двадцать! — Вы чудовищно нетерпеливы. Я столько дней не отходил от вас, могли бы сменить тон! — Десять! — Эдриен! — завопил Уолтер. — Немедленно уберите руку от капельницы! Предупреждаю, я за себя не отвечаю, если увижу хоть каплю крови на этих белоснежных простынях. — Пять! — Ладно, ваша взяла. Я все расскажу, но никогда вам этого не забуду. — Я слушаю, Уолтер! — Вы совсем ничего не помните? — Совсем. — А мой приезд на Гидру? — Приезд помню. — А кофе, что мы пили на террасе бистро по соседству с магазином вашей прелестной тетушки? — Кофе тоже помню. — А фотографию Кейры, которую я нам показал? — Конечно, помню. — Хороший признак… А то, что было потом? — Смутно. Мы уплыли на катере в Афины и простились в аэропорту — вы возвращались в Лондон, я улетал в Китай. Но теперь я не уверен, было это наяву или мне приснился кошмар. — Никакого кошмара, вы действительно сели в самолет, вот только улетели недалеко. Но давайте вернемся к моему приезду на Гидру. Впрочем, к черту Гидру! У меня для вас две новости. — Начните с плохой. — Не могу! Не узнав хорошую новость, вы не поймете другую. — Ну, раз выбора все равно нет, валяйте… — Кейра жива, теперь мы уверены! Я подскочил на кровати. — Ну вот, главное сказано. Как насчет короткого перерыва на отдых, пока не придет ваша матушка, или доктора, или все вместе? — Прекратите ваши дурацкие ужимки, Уолтер, и выкладывайте плохую новость. — Давайте будем последовательны. Вы спросили, почему находитесь в больнице, так позвольте мне объяснить. Из-за вас командир «Боипга-747» повернул назад — на такое не каждый решится. Жизнью вы обязаны бортпроводнице. Через час после взлета вам стало плохо. Очевидно, подцепили заразу, купаясь в Хуанхэ, и она вызвала редкое легочное заболевание. Но вернемся к пекинскому рейсу. Вы сидели и, казалось, мирно спали, но когда та смышленая бортпроводница принесла вам поднос с обедом, ее насторожили ваша бледность и испарина на лбу. Она безуспешно пыталась вас разбудить, дыхание было затрудненным, а пульс редким. Пилот, приняв во внимание серьезность положения, развернул самолет, вас срочно доставили сюда, сообщили мне, и я вернулся, пробыв в Лондоне всего два дня. — Я не попал в Китай? — Сожалею. — А где Кейра? — Ее спасли те самые монахи, что дали вам приюту горы… забыл название. — Хуашань! — Вам виднее! Кейру лечили, и она поправилась, но, к несчастью, ее сразу же задержали и неделю спустя судили, обвинив в незаконном проникновении и пребывании на китайской территории по поддельным документам, то есть без ведома правительства. — У Кейры не могло быть при себе документов — они остались на дне реки, в машине! — Конечно, но государственный адвокат, увы, не упомянул об этом в своей речи. Кейру приговорили к полутора годам тюремного заключения. Ее держат в Гартаре: этот древний монастырь в провинции Сычуань, недалеко от Тибета, превратили в тюрьму. — Полтора года? — Полтора года и, по словам сотрудника нашей консульской службы, все могло быть гораздо хуже. — Хуже? Полтора года, Уолтер! Вы понимаете, что значит провести полтора года в китайском застенке? — Тюрьма — она и есть тюрьма, но вообще-то я с вами согласен. — На нашу жизнь покушаются, но за решетку попадает она, а не убийцы? — Китайские власти считают ее виновной. Мы обратимся за помощью в посольство, сделаем все возможное. Я не отступлюсь. Уолтер отвернулся к окну. — Полагаете, наши посольства захотят вмешаться и поставят под угрозу экономические интересы ради свободы одного человека? — Боюсь, ваши беды и горести мало кого волнуют. Придется запастись терпением и молиться, чтобы Кейра выдержала выпавшее на ее долю испытание. Я искренне сожалею, Эдриен, псе это просто ужасно, но… что вы делаете с капельницей? — Я ухожу. Мне нужно отправиться в Китай, добраться до Гартара и дать знать Кейре, что я буду сражаться за ее освобождение. Уолтер подскочил к кровати и схватил меня за руки; я был слишком слаб, чтобы совладать с ним. — Слушайте меня внимательно, Эдриен. Когда вас привезли в больницу, ваш организм уже не сопротивлялся инфекции, и она стремительно распространялась, представляя угрозу для жизни. У вас началась горячка, вы бредили и несколько раз были при смерти. Врачам пришлось ввести вас в искусственную кому, чтобы защитить мозг. Мы с вашей матерью и прелестной тетушкой Эленой несли вахту, сменяя друг друга. За десять дней ваша матушка постарела на десять лет, так что перестаньте ребячиться и ведите себя как взрослый! — Ладно, Уолтер, я усвоил урок, можете меня отпустить. — Предупреждаю — если тронете катетер, я вам нос расквашу! — Обещаю лежать смирно. — Так-то лучше, я сыт по горло и вашей горячкой, и вашим бредом. — Вы не представляете, какие странные сны я видел. — Ошибаетесь, я не только следил за вашей температурной кривой и давился мерзкой едой в больничном кафетерии, но и выслушивал дичайшую чушь, которые вы несли в бреду. Единственным утешением были пирожные вашей прелестной тетушки Элены. |