Книга Медвежатник фарта не упустит, страница 10 – Евгений Сухов

На поиски Жоха были брошены лучшие силы городской милиции; они трясли на предмет выяснения схрона Жоха уголовные элементы всех мастей: фармазонщиков, вешальщиков, багажников, гостиничных воров, карманников, взломщиков, ширмачей, спецов гоп-стопа и несгораемых шкафов, профессиональных нищих и солистов иных уголовных специализаций. Трясли с усердием, на какое только были способны обозленные фараоны, невзирая на чины и статусы в уголовном мире, благо, что для экзекуций у Савинского было немало возможностей. Мешая масти, они подсаживали «громилу» к «маргариткам», а уважаемого «ивана» позорили прилюдной пощечиной.

Агенты Савинского денно и нощно мотались по кабакам, трактирам да притонам казанских слобод с фотографической карточкой Жоха в карманах. Милицейские из бывших городовых работали с секретными осведомителями, коих имели еще с дореволюционных времен не по одному и не по два, работали и с дворниками, из которых «стучал» в милицейские, как в ранее полицейские, участки каждый второй, не считая каждого первого.

Все мимо!

И вдруг прямо к Савинскому на квартиру заявился знакомый по прежним временам старший дворник, прежде бывавший осведомителем, и доложил, что только что видел Жоха, входящего в «Сибирские нумера».

— А ты ничего не путаешь? — не сразу поверил в удачу Николай Иванович.

— Господь с вами, гражданин начальник. Не путаю я ничего. — Для пущей убедительности дворник даже поднес пальцы ко лбу, чтобы осенить себя крестным знамением, но раздумал. Не то нынче время! — Он это, не сумлевайтесь, с барышней проходил, — уверил его дворник. — Мне же и прежде приходилось его видеть. Исхудал малость, но это он!

— Спасибо, Никифор. Коли окажется, что ты прав, считай, две «красненьких» у тебя в кармане.

До «Сибирских нумеров» авто с открытым верхом по случаю летнего времени домчало Савинского меньше чем за четверть часа. Топтун оказался на месте и доложил, что Жох из нумеров не выходил и что милицейский наряд в количестве восемнадцати человек прибыл и обложил дом, как он, товарищ Савинский, и велел: мышь не проскочит!

«Сибирские нумера» оказались настоящим кипящим муравейником. В небольшом трехэтажном здании со множеством крохотных квартир и комнат кто только не проживал: студенты и гимназисты, жительствующие в одной квартире целыми землячествами; крестьяне, приехавшие в город торговать; приказчики и мелкие купчики, называвшие себя красными коммерсантами; спившиеся и потерявшие службу чиновники; аферисты и карточные шулеры; цеховые и поденщики; средней руки мошенники и воры всех возможных специализаций; еще не совсем опустившиеся проститутки; в пух разорившиеся дельцы и прочая человечья шелуха и отребье.

Дом этот ежеминутно впускал и выпускал множество людей, и не разглядеть в этом потоке народа, веером рассыпающегося по переулкам города, Жоха было вполне реально. Поэтому Николай Иванович заторопился, к тому же им, как всегда случалось, когда он был на правильном пути, овладел нешуточный охотничий азарт.

В первой квартире, куда вошли «именем революционного закона» Савинский со своим помощником, жили беженцы-крестьяне, большущая семья из четырнадцати человек. Про человека с фотографической карточки они ничего не знали и никогда его не видели. Извинившись, Савинский с помощником пошли дальше.

Ничего не знали о нужном милиционерам человеке и в следующих двух квартирах, но вот в четвертой по счету бойкая девица, явно облегченного поведения, ответила точно и ясно на все вопросы Николая Ивановича.

— Знаю такого, — отвечала она, накинув для проформы шаль на прозрачный пеньюар, под которым явственно просматривались кружевные панталончики с рюшами и оборочками и черный лиф. — Это Машкин хахаль. Она с матерью живет на третьем этаже в триста восьмом нумере.

Перешагивая через ступеньку, Савинский с помощником поднялись на третий этаж и нашли нужную квартиру.

— Ну что, начали? — прошептал Николай Иванович помощнику, расстегивая кобуру и доставая казенного образца «смит-и-вессон».

— Начали, — кивнул помощник и взвел револьверный курок.

Савинский громко постучал. Потом еще и еще.

В квартире послышалось шевеление.

— Кто там еще? — спросил сонливый женский голос.

— Это из санитарно-эпидемиологической станции, — громко произнес Савинский, с трудом выговорив столь длинное название. — На предмет наличия грызунов и прочих вредных насекомых. Тут жалоба поступила.

— Нет у нас никаких насекомых, — недовольно ответили из-за двери.

— Мы должны убедиться в этом лично, — продолжал настаивать Николай Иванович. — Служба у нас такая.

— А я вам говорю: нет у нас ни мышей, ни тараканов, — послышался еще более недовольный ответ.

— Если нет, нам тогда меньше работы, только распишитесь, пожалуйста, в бумаге, и мы тотчас уйдем, — примирительно продолжал настаивать Савинский.

По ту сторону двери дважды повернули ключ, и дверь открылась. Помощник Савинского Лузгин тотчас толкнул ее плечом и, едва не сбив с ног молодую женщину, прошел внутрь нумера.

Савинский тоже вошел и встал в прихожей, блокируя выход и не спуская глаз с женщины.

— Чисто, — вернулся в прихожую Лузгин.

Савинский кивнул и посмотрел на женщину.

— Начальник следственно-уголовной милиции Савинский. Давайте пройдемте в комнаты.

Квартира была небольшая: гостиная, спальня и кухня, она же столовая.

Савинский с хозяйкой устроились в гостиной, за круглым столом под розовым абажуром с витыми бархатными кистями. Вполне идеалистическая семейная картина. Не хватало разве что самовара, фарфоровых чашек с блюдцами, печенья и вишневого варенья в стеклянных розетках.

Савинский достал из кармана остро заточенный карандаш и памятную книжку.

— Ваше имя?

— Это что, допрос? — нервно вскинула голову женщина.

— Нет, — спокойно ответил Николай Иванович. — Но мы представители революционного закона, и на подобного рода вопросы вы обязаны отвечать.

— Хорошо, — дернула она плечом. — Мария Ивановна дочь Кусова.

— Род занятий?

— Помогаю матери торговать в мелочной лавке, — передернула она плечиками.

— Где? — зачиркал что-то в памятной книжке Савинский.

— На Малой Проломной, за Москательным рядом.

— Сейчас она на месте?

— Не знаю, — тонкие губы брезгливо поджались. — Она мне не докладывается.

— Хорошо. — Савинский пошарил в карманах, достал фотографическую карточку Жоха и положил ее на стол перед Кусовой. — Вам знаком этот человек?

Едва посмотрев на карточку, девица произнесла категорическим тоном:

— Впервые вижу.

Пододвинув снимок ближе, Николай Иванович сдержанно настаивал:

— Будьте любезны, посмотрите хорошенько.