Книга Рассветная бухта, страница 106 – Тана Френч

— Потому что Дженни танцевала с Маком? — Конор чуть не рассмеялся. — Не-а. Мак на год младше нас — пухлый лысоватый парень. Да и Пэт знал, что хотела сделать Дженни. По-моему, за это он ее еще больше любил.

Голос Конора смягчился — теперь это был голос влюбленного, голос для полумрака, негромкой музыки и только одного слушателя. Фиона и Шона оказались правы.

— Хорошие у них были отношения?

— Прекрасные, — ответил Конор. — Знаете, подростку часто кажется, что весь мир — отстой. Но Пэт и Дженни дарили тебе надежду.

— Чудесно. Честное слово, чудесно.

Ричи снова начал играть с пакетиком сахара.

— Ты гулял с сестрой Дженни Фионой, так? Сколько тебе тогда было — восемнадцать?

— Да. Но мы встречались всего несколько месяцев.

— Почему вы расстались?

Конор пожал плечами:

— Ничего не вышло.

— Почему? Она оказалась стервой? У вас не было ничего общего? Она не давала?

— Нет. Это она со мной порвала. Фиона супер. Мы с ней отлично ладили. Просто ничего не получилось.

— Ну да, и я понимаю почему, — сухо заметил Ричи, ловя пакетик. — Ты же был влюблен в ее сестру.

Конор замер:

— Кто это сказал?

— А не все равно?

— Мне — нет. Тот, кто это сказал, ни хрена не знает.

— Конор, помнишь наш уговор? — предостерег его я.

Конор, казалось, был готов выбить нам обоим зубы, однако взял себя в руки.

— Все было не так, как вы хотите это представить, — сказал он после паузы.

Если это не мотив, тогда по крайней мере совсем близко к нему. Я не удержался и взглянул на Ричи, однако тот кинул пакетик слишком далеко и бросился за ним.

— Да? А как я хочу это представить? — осведомился он.

— Так, словно я подонок, который хочет встать между ними. Это не так. Если бы я мог нажать на кнопку и сделать так, чтобы они разошлись, я бы никогда ее не нажал. Все остальные мои чувства никого не касаются.

— Возможно. — Мне понравился тон собственного голоса — ленивый, довольный. — Во всяком случае, до тех пор пока о них не узнала Дженни. Она ведь узнала, да?

Конор покраснел: за столько лет эта рана должна была затянуться.

— Я никогда не говорил с ней об этом.

— Этого и не требовалось. Дженни догадалась. Женщины вообще догадливые, сынок. И что она подумала?

— Понятия не имею.

— Она тебя отшила? Или ей нравилось внимание и она тебя поощряла — может, поцеловала разок и обняла, пока Пэт не видит?

Конор сжал кулаки:

— Нет. Я же сказал: Пэт — мой лучший друг. Я рассказал вам, какими были Пэт и Дженни. И вы думаете, что мы с Дженни пошли бы на такое?

Я рассмеялся:

— О Боже, ну конечно. Когда я был подростком, я бы мать родную продал, лишь бы потискать девчонку.

— Вы — может быть. Я бы так не сделал.

— Это делает тебе честь, — усмехнулся я. — Однако Пэт не понял, что ты просто поклоняешься издалека, да? Он решил разобраться с тобой насчет Дженни. Не хочешь поведать нам о том, что произошло?

— Что вы хотите узнать? — Конор сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Я же сказал, что убил их. То, что произошло в детстве, никак с этим не связано.

— Помнишь, что я тебе говорил? — холодно осведомился я. — Мы сами решим, что имеет отношение к делу, а что нет. Итак, давай выясним, что произошло между вами с Пэтом.

Конор заскрипел зубами, но удержал себя в руках.

— Ничего не произошло. Однажды, через несколько дней после того, как Фиона со мной порвала, я сижу дома. Ко мне заходит Пэт и говорит: «Идем пройдемся». Я знал, что-то случилось — он был мрачен и отводил глаза. Мы пошли на берег, и там он спросил меня — не потому ли Фиона меня бросила, что я влюблен в Дженни.

— Ничего себе. — Ричи скривился. — Ужасно.

— Думаешь? Он был очень расстроен. И я тоже.

— Пэт был сдержанным, да? — спросил я. — На его месте я бы выбил тебе зубы.

— Я подозревал, что он так и сделает, и, в общем, не возражал. Думал, что заслужил это. Но Пэт не теряет контроль над собой. Никогда. Он просто сказал: «Я знаю, многие парни от нее без ума. Это не проблема — если они держатся от нее подальше, — но ты… Ох, брат, насчет тебя я никогда не волновался».

— И что ты ему сказал?

— То же, что и вам. Что я умру раньше, чем встану между ними. Что я ни о чем не говорил Дженни. Что я хочу только одного — найти себе другую девушку, чтобы мы стали такими же, как они, чтобы я забыл обо всем.

Тень былой страсти в его голосе подтверждала, что он говорит правду — от первого до последнего слова. Я поднял бровь:

— И на этом все закончилось? Серьезно?

— Все закончилось через несколько часов — мы с ним ходили взад-вперед по берегу, разговаривали. Но да, суть в этом.

— И Пэт тебе поверил.

— Он знал, что я не вру. Он мне поверил.

— А потом?

— Потом мы пошли в паб, нажрались и заковыляли домой — поддерживая друг друга. Несли бред, который все парни говорят в таких случаях: «Я люблю тебя, дружище, люблю как брата, и ты это знаешь, я все, все для тебя сделаю…»

Во мне поднялась новая, более сильная волна беспокойства.

— И в саду снова зацвели розы, — сказал я.

— Да. Да, черт побери. Через несколько лет я был другом жениха на свадьбе Пэта. Я крестный Эммы. Если не верите, загляните в документы. По-вашему, Пэт выбрал бы меня, если бы думал, что я хочу спать с его женой?

— Приятель, люди делают странные вещи — в противном случае мы с напарником сидели бы без работы, — но я поверю тебе на слово: вы снова лучшие друзья, братья по оружию, и все такое. А потом, пару лет назад, дружба накрылась одним местом. Мы бы хотели выслушать твою версию того, что произошло.

— Кто это сказал?

Я ухмыльнулся:

— Дружище, ты становишься предсказуемым. Во-первых, вопросы задаем мы. Во-вторых, мы не раскрываем наши источники. И в-третьих, об этом, помимо всех остальных, нам сказал ты. Если бы ты по-прежнему дружил со Спейнами, тебе не нужно было морозить яйца на стройплощадке, чтобы узнать, как они поживают.

— Все этот долбаный Оушен-Вью. Лучше бы они вообще про него не слышали, — сказал Конор после паузы. В его голосе появились новые, дикие ноты. — Я сразу все понял. С самого начала. Года три назад, Джек тогда только родился, я поехал ужинать к Пэту и Дженни. Они снимали домик в Инчикоре, и мне до них было минут десять, так что я у них все время гостил. Оба вне себя от счастья. Я не успел порог перешагнуть, а они уже тычут мне в нос эту брошюру с домами: «Смотри! Посмотри на это! Утром мы сделали первый взнос; мама Дженни посидела с детьми, чтобы мы смогли заночевать у офиса риелтора. Мы были десятыми в очереди, получили именно то, что хотели!» Они хотели купить дом еще с тех пор, как обручились, и поэтому я был готов порадоваться за них, да? Но тут я смотрю на брошюру и вижу, что дом в Брайанстауне. Никогда про него не слышал. Судя по названию, тот еще медвежий угол; риелтор, видимо, решил поиграть в императора и назвал поселок в честь себя или сына. И там написано: «Всего сорок минут от Дублина», — а я смотрю на карту и вижу — сорок минут, да, но только если на вертолете.