Онлайн книга «Изменить этот мир»
|
Зимние дни протекали монотонно, но не так чтобы неинтересно. Тренировать руки я не перестал, но оружие пока не торопился покупать – зачем необдуманно рисковать? Глупо попадаться не хотелось (да и умно тоже). Мама почти всю зиму провела дома, изредка только наведываясь к бабушке, когда той становилось не очень хорошо. Я-то зимой в деревню ехать не хотел, я вообще не люблю снег, у меня на него аллергия. Как же я завидовал муми-троллям, которые зимой впадали в спячку! Книга о них часто помогала справиться с грустными мыслями и депрессивными настроениями. Я конечно уже вырос из детства, но вряд ли полностью. Человек, в котором уже ничего не осталось от ребенка – мертвый человек. Я же считаю себя живым, и даже больше того: у меня есть смысл жизни, а это уже много. Я выполнил данное Насте обещание, и мы неплохо побродили по театрам и кино. Конечно, не всегда наши вкусы совпадали, но при правильном взгляде в любой вещи и любом событии всегда можно найти что-нибудь полезное для самосовершенствования. Часто я подолгу жил у Насти, и мы беседовали, как старики, сидя у телевизора и делясь своими мыслями и идеями. Однажды она спросила меня: – Почему ты не хочешь заводить ребенка? – Заводного ребенка? А что, наверно весело будет! – попытался отшутиться я. – Да нет, я серьезно. Ты не хочешь, чтобы у тебя родился ребенок? – Э-э-э, а я думал, что дети рождаются у женщин. Она немного грустно улыбнулась. – Ладно, построим вопрос по-другому. Почему ты не хочешь, чтобы у меня родился ребенок от тебя? – медленно подбирая слова, сказала Настя. – А, ты об этом. Так бы сразу и спросила. А зачем он нужен? – Как же – продолжение рода и все такое! – почти воскликнула она. – А зачем продолжать свой род? – так же бесстрастно спросил я. – Чтобы… чтобы оставить что-то свое этому миру. Свои гены, например, свои мысли, воспитывая ребенка как своего преемника и продолжателя. «Н-да, сделать его своим продолжателем… Эх, знала бы ты, дорогая, о чем говоришь!» – подумал я про себя, а вслух добавил: – Плодить армию массажистов – это, наверное, круто! А потом собирать с них дань, когда сам стану немощным и жалким стариком, так, что ли? – Не в такой грубой форме, но по смыслу примерно то. – Значит, если я тебя правильно понимаю, ребенок нужен для того, чтобы я, потратив минимум шестнадцать-восемнадцать лет своей жизни, вырастил себе замену, приносящую домой деньги и все такое. Ах да, еще стакан воды перед смертью надо не забыть! Кстати, оставить о себе память можно и не плодя потомков, а просто написав хорошую книгу, песню, сняв фильм и тому подобное. Причем искусство будет жить намного дольше, чем память обо мне каждого последующего предка. – Ты все утрируешь, – обиженно сказала Настя. – В какой-то степени, но вот ты, например, до какого колена помнишь своих родственников? – Ну, – она задумалась, – я прадедушку помню. – Вот видишь, значит, если у меня, как ты говоришь, родится ребенок, то меня мои дети и внуки будут помнить только три поколения, и вряд ли дольше. Ничего себе, называется – оставил о себе память! – Ну, если ты так считаешь… – Это я сказал, чтобы внести ясность. Но ты знаешь такую вещь, что дети – это не цветы жизни, дети – это вампиры? Они пожирают наше время, они пожирают нашу молодость, нашу свободу, ну и наши деньги, хотя это уже в меньшей степени. Они высасывают из нас силы и молодость. Думаешь откуда они такие подвижные, веселые и жизнерадостные? Потому что у них всегда есть подпитка! Я ожидал бурю протеста на такое высказывание, а услышал лишь: – Ты действительно так думаешь? – Ну, в общем, конечно да. – Ответ встал в горле комом, не люблю я разочаровывать людей. – Откуда ты можешь знать? – Я слишком много общаюсь с детьми, и я знаю многих родителей. Ребенок расцветает – родители увядают, арифметика проста. – Ты не любишь детей? – Почему же, люблю, даже очень люблю, но не у себя дома. Дети – это существа, которые помогают этому миру держаться. У них еще незамутненный разум, они чисты. Именно поэтому я могу работать с детьми, но плохо отношусь ко взрослому населению этой планеты. – А как же счастливые семьи? – И чем же они счастливы? – Их счастье в детях! – Вряд ли, их счастье в их надеждах на детей. Многие, в большинстве своем бессознательно, считают своих детей долговременным проектом, который должен в конечном итоге реализоваться. Зато как только ребенок выпадает из намеченного пути, начинаются побои, отлучение от семьи, выбрасывание из квартиры, лишение наследства. – Но природа – она же дала нам способность любить, радоваться своим детям, – попыталась она применить свой последний аргумент. – Ты говоришь о животном инстинкте? Так на то человек и старается быть выше животных, чтобы управлять своими инстинктами, вот и все. Кто-то справляется и замечательно живет, а кто-то подчиняется и рожает, рожает, рожает. – Похоже, ты так и не повзрослел, – грустно сказала она. – Это точно, но давай отложим этот разговор на годик, а потом ты меня спросишь еще раз. Может быть, я изменюсь?! – Хорошо, через год я спрошу тебя снова, и только попробуй мне так же ответить! – Она ехидно улыбнулась, притворно набрасываясь на меня и хватая руками за горло. Ее хват быстро перешел в объятия, и мы молча сидели обнявшись, думая о чем-то своем. Я люблю такое время, когда мы вот так сидим молча, обнявшись. Мысли текут своим чередом, а мы сидим и наслаждаемся обществом друг друга, делясь теплом своих тел, и нежностью, которая сквозит во всех, на первый взгляд еле заметных ласковых прикосновениях и поглаживаниях. Человек со стороны вряд ли бы что-то заметил – сидит себе парочка и сидит – но единение душ, сплетение тел, это все непередаваемые ощущения. Может быть, мы и не две нашедшие друг друга половинки, но мы очень друг другу подходим. * * * Зима – это очень хорошее время для размышлений. Идти никуда не хочется, холодно, противно, все, как говорится, белым-бело. Наверное, не зря в некоторых странах белый цвет – это цвет смерти. Я с этим совершенно согласен, ведь зима со своим снегом все замораживает и останавливает, останавливает бегущий жизненный сок в деревьях, усыпляет некоторых животных и насекомых, даже птицы бегут от нее куда подальше. Не все, конечно, есть продвинутые представители птичьего царства – вороны, воробьи и голуби. Их уже ничем не истребишь, да и не удивишь. Тридцатиградусный мороз – и ничего, прижались друг к другу или к веткам, распушили перья, и отлично. Еда под боком (благо помоек хватает), туалет вообще везде, так что живи – не хочу. А если жара тридцать градусов, так еще лучше – мясные отходы быстрее разлагаются, распуская вокруг себя умопомрачительные запахи, которые можно учуять и за пару кварталов от источника. В большей степени это относится к воронам, конечно, но и голуби не отстают – жуют все, что в клюв лезет. Вероятно, скоро перейдут на бумагу, резину и другие отходы человеческой жизнедеятельности. В небольшом отдалении стоят воробьи, которые съедают все хлебокрошечные изделия, находящиеся в округе. Как они успевают – непонятно, но голубям и воронам крошки перепадают нечасто. |