Книга Черный мел, страница 63 – Кристофер Дж. Эйтс

От таких перемен в жизни Джолиону все больше делалось не по себе. Еще в детстве он заметил: другие дети почти всегда были жизнерадостными и солнечными, а на него периодически накатывали приступы черной тоски. В такие периоды он иногда входил в комнату и вдруг забывал, почему там оказался. От этого он очень страдал. Черные периоды продолжались по нескольку дней. Иногда по нескольку недель. Постепенно он понял: четкий распорядок помогает ему пережить такие периоды. В двенадцать лет он начал вести дневник, там появились первые списки дел. Постепенно он разработал систему мнемоников, и дневник перестал играть роль напоминания. И все же он продолжал каждый вечер делать записи в дневнике, дневник вошел в его распорядок. Только вместо многочисленных списков там стали появляться более традиционные записи о его жизни. Разговоры, интересные наблюдения. А иногда он делился с дневником своими самыми тайными мыслями, таким образом очищался.

Хотя многие решат, завтрак в полдень — пустяк, Джолион почувствовал — это некий симптом. Или даже повод… Вдруг он заметил: к двери больше не приколот носок. Он подумал было заменить его, но потом решил — наверное, сам убрал носок и бросил запирать дверь, чтобы Дэ могла появляться в любой момент и удивлять его, сидящего за столом, поцелуем. Уходила она иногда только рано утром, он еще час работал, а потом ложился досыпать. Он вспоминал гладкие черные волосы Дэ, которые щекотали ему грудь, ее ноги и руки — как ключи к его замку.

LIV(iii).Чад объявил — ему надо усиленно заниматься, чтобы не отчислили, поэтому в ту ночь их было только двое, Джолион и Дэ. Держась за руки, они вошли во двор Халлоугудского колледжа и спустились в полуподвальный бар, где кипела жизнь, звуки, дым, толпа. Джека они увидели еще издали. Он выступал перед целым столом восхищенных слушателей. Среди них были Дориан, Рори и еще несколько первокурсников. Джолион знал их всех по именам и где кто учился, но больше почти ничего. Он выпустил руку Дэ и осторожно подошел к столу, ждал окончания речи Джека. Плечи Джека словно окаменели, и он ни разу не повернулся в его сторону. Все смеялись, хлопали себя по бедрам, по столу. Рори поднял стакан, глядя на Джолиона.

— Джолион, ты тоже считаешь, что мы присутствуем при рождении новой звезды? — спросил он и показал пивной кружкой на Джека.

— Ну да… а что? — Джолион почувствовал себя не в своей тарелке.

— Да ведь Джек всем сообщил, — ответил Дориан. — Разве ты не слышал? Ему дали роль Владимира в пьесе «В ожидании Годо».

— Да неужели?! Джек, это замечательно! Молодец! — воскликнул Джолион.

— Всего лишь скромная студенческая постановка, — ответил Джек.

— Скромная? — недоверчиво переспросил Рори. — Да ведь ее будут показывать в Ратуше!

— Ух ты! — отозвался Джолион. — Джек, поздравляю! Ты вступил на первую ступеньку лестницы, ведущей вверх!

— Ну кто бы мог подумать, у тебя есть склонность к актерству, — заметила Дэ, подмигивая.

Джек, не глядя на нее, отпил из своей кружки.

— Позволь угостить тебя пивом. Надо же отметить событие! — предложил Джолион.

— Нет, спасибо, мне уже хватит, — ответил Джек, его кружка была почти полна.

— Тогда давай отойдем к стойке. Мне нужно кое-что тебе передать, — сказал Джолион.

Джек нехотя встал и с трудом выбрался из-за стола, стараясь не задеть колен трех однокурсников. Джолион тронул Дэ за плечо и попросил ее подождать.

— Извини, что помешал, Джек, — начал Джолион. — Но я должен вернуть тебе кое-что. — Он достал из кармана конверт из оберточной бумаги и отдал.

Джек сел на табурет у стойки, осторожно вскрыл конверт на коленях, вытащил деньги и быстро сунул к себе в бумажник.

— Еще раз поздравляю, — сказал Джолион. — Имею в виду постановку. И давно ты ходишь на прослушивания?

Не глядя на него, Джек крепко стиснул в руках бумажник.

— Я не надеялся, что мне дадут роль, — сказал он.

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебя угостил в честь праздника? — спросил Джолион.

— Нет, Джолион, спасибо. Я и так уже слишком напраздновался, — ответил Джек, поднес руку к груди и поморщился.

Джолион заказал два пива и снова повернулся к Джеку:

— Тогда последнее… Кстати, надеюсь, мы по-прежнему друзья, да?

Джек кивнул, правда, смотрел вниз.

— Понимаешь, — продолжал Джолион, — теперь мы, наверное, будем видеться нечасто… но это ненадолго. Ведь нам троим надо выполнять задания. Надеюсь, все останется между нами. Пожалуйста, не думай, что мы нарочно тебя избегаем. И потом, повторяю, осталось недолго. Так мне кажется.

— Я все понял, — произнес Джек и посмотрел туда, где он только что сидел.

У его компании были веселые лица, у дальнего конца стола с потерянным видом стояла Дэ. Общее веселье как будто обходило ее стороной.

— А знаешь, Эмилия была права, Это перестало быть забавным. Мы забыли о нашей дружбе. Иногда мне казалось, мы целиком отрезали себя от остального мира. И вообще, Джолион, ты ведь понимаешь, я тоже буду очень занят на репетициях.

— Ну да, понимаю, — согласился Джолион.

— Вот и все, — сказал Джек, немного помолчал, а потом, вздрогнув, как будто вдруг очнулся, вскинул голову на Джолиона и помахал пустым конвертом. — Учти, если кто-то будет делать ставки, я поставлю на тебя. Желаю удачи, Джолион! — Он протянул руку.

После рукопожатия Джек соскользнул с табурета и начал проталкиваться через толпу к столу друзей. Джолиону снова стало не по себе. Он опустил глаза и внимательно посмотрел на свою руку. Нахмурился, взял со стойки сдачу и кружки. И вдруг сообразил, что его так удивило: Джек и он впервые пожали друг другу руки.

LIV(iv).Чаду трудно было улучить момент, когда Джолион и Дэ не были вместе, его чувства нарастали и нарастали, в нем бродил гнев.

Чаду и Джолиону удалось остаться вдвоем только через пять дней. Они сидели в «Гербе Черчилля», Дэ ушла в библиотеку, через три часа у нее начиналась консультация, а она еще не закончила сочинение.

После ухода Дэ Джолион ощутил привкус недовольства, как будто на него давил воздух. Он хлебнул пива и решил довериться Чаду:

— Чад, ты не против, если я кое-что тебе скажу? Дело в том… я сейчас… ну, в общем, мне сейчас живется очень нелегко. Ты понимаешь?

Чад с кислым видом ответил:

— Джолион, по-моему, ты выживешь.

Джолиона задел такой ответ. Сколько раз сам он выслушивал Чада, когда тому надо было поплакаться кому-то в жилетку!

— Сам знаю, — ответил он резко. — Чад, по-моему, я вовсе не собираюсь вот-вот умереть.

— Да заткнись ты, Джолион! — устало ответил Чад, отпил большой глоток пива, откинулся на спинку стула и мрачно уставился на свою кружку.

Джолион отпил совсем чуть-чуть, взял сигареты, закурил.