Онлайн книга «Афганские каскадеры»
|
Поэтому изначально было принято следующее решение: отказаться от стандартных методов передачи данных, использовать пусть ограниченный, но надежный способ пересылки сообщений с «шифрованными» словами. Ну и ждать прямого контакта Козака со связником или с той же Анной – только через них он сможет передать в Москву своим кураторам все, что накопилось важного и содержательного. Вот и в этом письме, отправленном Козаком сегодня, во вторник, без нескольких минут пять утра, с виду нет ничего особенного. И уж тем более содержательного. В переводе на русский – а Иван и Анна пишут друг дружке письма то на русском, то на инглише – получается следующее: «Привет, дорогая! Я был очень занят… Остаюсь в прежнем месте. Много работаю, сопровождаем грузы. Здоров, скучаю по тебе. Постараюсь позвонить. Твой». Антонов обвел текст, после чего перенес копипастом в открытое загодя окно дешифратора. Программа мгновенно осуществила расшифровку согласно нехитрому, в сущности, алгоритму (не зная который, однако же, можно перебирать варианты кодировки до второго пришествия)… Несколько букв в тексте оказались выделены программой жирным шрифтом. Таких букв четыре. Вернее, даже три, поскольку одна из букв встречается дважды. «b» «e» «l» «l» – Bell… – задумчиво произнес Антонов. – Что он этим хотел сказать, Анна? Две пары мужских глаз уставились на молодую женщину. Козакова неопределенно пожала плечами. – Это не ответ, – хмуро сказал Антонов. – Какие у тебя есть варианты? – Да, действительно, – подал реплику Митрохин. – Должны же быть какие-то версии? Анна сделала глоток кофе. Отрицательно качнула головой, увидев, что Антонов собирается налить новую порцию из кофейника в ее чашку. Потом заговорила, глядя прямо перед собой – то ли на экран, то ли куда-то в далекие пространства: – Если Иван составил сообщение на инглише, то, значит, он и хотел донести что-то именно на этом носителе. Такова моя первая догадка. – Умно рассуждаешь, – скорее, чтобы приободрить сотрудницу, чем восторгаясь самой этой «догадкой», заметил Антонов. – Познакомь же нас с остальными умозаключениями. – Английский вы знаете не хуже меня… Отбросим артикль the… – Согласен, – подхватил Антонов. – Звонок? Колокол? Что еще? – Не просто колокол, но также, к примеру, колокол на башенных часах. – Интересная версия. – Sound a bell, – Митрохин тоже подключился к «мозговому штурму». – Звонить в колокол… – Да много чего еще приходит в голову, – Анна по-прежнему смотрела над их головами. – Венчик… или даже «венец». У Шекспира, помните…«In a cowslip’s bell I lie…» – Ну да, конечно, – Антонов иронично усмехнулся. – Мы тут все наизусть знаем нашего Уильяма, понимаешь, Шекспира… – Откуда эти строки? – спросил Митрохин. – «The Tempest» [18] . Антонов удивленно вскинул брови. – А соответствующий отрывок можешь выдать на языке сэра Уильяма? – спросил он. – Ты, наверное, уже справилась у Гугла? Анна вяло продекламировала: Where the bee sucks, there suck I: In a cowslip’s bell I lie; There I couch when owls do cry. On the bat’s back I do fly, After summer merrily [19] . – Хм… – Антонов с усилием потер переносицу. – «На нетопыря вскочу, вслед за летом улечу…» Ну и что из этого можно, по-твоему, вычленить? – Не знаю, – хмуро отозвалась Анна. – Вы просили зачесть фрагмент пьесы, я выполнила ваше пожелание. – Иван раньше проявлял склонность к Шекспиру и его творениям? – Мы редко бывали в театре. В основном, если помните, «горели на службе». – Вот что… Убавь сама огонек накала. – Извините, если что не так сказала. – Может, в ваших приватных разговорах всплывала эта тема? – Не припомню такого. – Заворачивать ключ к инфе в шекспировские драматические тексты? Это слишком сложно, – подал реплику Митрохин. – Вряд ли Иван додумался бы до такого. – Он не так глуп, как некоторым кажется, – отреагировала на грани фола Козакова. – Но, думаю, – смягчив тон, продолжила она, – он и вправду не стал бы так усложнять нам расшифровку. Тут что-то другое. Что-то попроще шекспировской «Бури» и наверняка относящееся к тому, о чем его через меня, когда мы ездили в Таиланд, попросили. Антонов слегка вздохнул. – Ладно, – сказал он, – какие еще есть варианты трактовки слова bell? – В терминологии, использующейся в промышленности, это слово может означать «воронка», «раструб». Или – «домна». – Хм… Уже кое-что. Знать бы только, к какому именно промышленному процессу относит сам Иван это присланное им слово-ключ. Кураторы обменялись быстрыми взглядами. – В ядерном синтезе это слово употребляется? – спросил Митрохин. – Этот вопрос следует задать профильным специалистам, – сказала Козакова. – Идем дальше, – поторопил ее Антонов. – Что еще, Анна? Какие значения этого слова могут быть интересны в нашем случае? – В качестве существительного используется в значении «крик оленя», «рев самца»… – Анна чуть покраснела. – Знаете ли, такой вопль во время течки у самки… – Забавно, – сухо сказал Митрохин. – Но вряд ли подходит под наш случай. – А вот мне не очень «забавно»… Четвертый год живу… как ненормальная. – Не отвлекайся, Анна, – сказал Антонов. – Варианты еще имеются? Или все, иссякли? – В горном деле – «купол», «нависшая порода». Гэрэушники вновь переглянулись. – Вот, – сказал Митрохин, – уже «тепло». – Слово это встречается также в некоторых английских и даже шотландских идиомах. – Например? – У шотландцев это слово входит в выражение, звучащее в переводе как «схватиться с очень сильным противником». Если нужно, я могу найти на языке оригинала… – Не думаю, что Иван хотел до нас донести что-нибудь про шотландцев и их национальный эпос. – В голосе Антонова прозвучали нотки сарказма. – Какие еще выражения приходят на ум? – To bear the cap and bells… [20] |