Онлайн книга «Комбат»
|
Ответил заместитель комдива: – На связи! – Где Питон? – У начальства. Что у вас произошло? Мы слышали взрывы, стрельбу… Пришлось докладывать обстановку заместителю командира соединения. Тот приказал ждать дополнительной команды, так как сам принять решение не может. Голубятников взорвался: – А что вы можете? Планы рисовать да людей на гибель посылать? Но мы еще разберемся с этим. – Лидер! Не забывайтесь! – воскликнул заместитель комдива. – Да шел бы ты! Как объявится генерал, пусть связывается со мной. – Это он решит сам, без подсказок. – Или я буду решать, что делать, без ваших очень «ценных указаний». Все! Голубятников бросил гарнитуру связисту. Присел на стул салона командно-штабной машины. Затем резко поднялся, вышел на улицу. К нему подошел командир разведроты: – Товарищ подполковник, тут с привокзальной площади вышел капитан-пехотинец, с ним трое бойцов. – Где капитан? – За «Сорокой»! – Давай его сюда! Телинский подвел до предела уставшего, в рваном, грязном, местами окровавленном обмундировании офицера. – Кто вы? – спросил Голубятников. – Начальник штаба одного из батальонов, что чеченцы уничтожили у вокзала, капитан Тихомиров. Со мной три солдата из разных подразделений. – У тебя кровь на бушлате, ты ранен? – Это не моя кровь. Я не ранен, солдаты тоже. – Какова обстановка в районе вокзала? Капитан взглянул на Голубятникова безумным взглядом: – Какая обстановка? Там, подполковник, п…ц! Полный п…ц. Не ходите туда. Спасать уже некого. Более суток мы дрались, и это после того, как боевики почти сразу сожгли из гранатометов большинство боевой техники. Но мы дрались. Нам никто не помог. Никто. А сейчас поздно. Он неожиданно схватил Голубятникова за отворот утепленного камуфляжа: – Где ты раньше был, комбат?! Почему не помог?! – Успокойся! Капитан как взорвался, так и сник. Отпустил куртку: – Я спокоен, комбат! Как никогда спокоен. Но ты туда не ходи, там п…ц! Слышишь… Ад там, подполковник! Не губи своих ребят. Уходить надо из Грозного, уходить, или все ляжем здесь. Голубятников кивнул Телинскому: – Отведи его в КШМ, пусть медики приведут в чувство. – Да у него, похоже, крышу снесло… – Значит, надо поставить ее на место. И солдат не забудь. Телинский увел выживших. А к комбату подбежал солдат разведроты, доложил: – Товарищ подполковник, от вокзала по рельсам в нашу сторону движутся две БМП-2. – БМП? – Так точно! – Идем, покажешь! – Здесь недалеко. Голубятников вышел к разрушенной будке, откуда и без бинокля разглядел эти две медленно движущиеся по рельсам боевые машины пехоты. На броне по двадцать, не меньше, солдат. Комбат вышел навстречу. БМП остановились. Голубятников увидел, что на броне машин в живых с десяток бойцов, остальные трупы. Солдаты не бросили товарищей, павших в бою, и отходили вместе с ними. С моторного отсека на полотно сполз старший лейтенант. Ноги его были перебинтованы, он заметно хромал. Но подошел к Голубятникову, представился: – Командир взвода лейтенант Петрушин. Вывожу последних оставшихся в живых солдат двух батальонов мотострелковой бригады. Больше там никого живых нет. Не ходите туда, товарищ подполковник, там боевиков немерено, там смерть. – Я понял тебя, лейтенант. На местности ориентируешься? – Более-менее. – Как выйти в парк Ленина, знаешь? – Найду дорогу! – Следуй туда. В парке медики, они помогут вам. – Кому еще можно помочь… Голубятников помог офицеру подняться на броню головной БМП, и траурная колонна продолжила путь к парку. Комбат вернулся в КШМ. И тут же связист доложил: – Генерал на связи, товарищ подполковник. Выдохнув воздух, комбат принял гарнитуру, ответил: – Я – Лидер! – Лидер, я – Питон! Доложи обстановку! Голубятников, стараясь сдерживать себя, переспросил: – Обстановку? Что ж, слушайте, генерал! В ходе выполнения боевой задачи на технике по вашему приказу в тумане часть колонны ушла на проспект. У Дома печати… Докладывал Голубятников медленно, не упуская ни малейшей подробности. Завершая доклад, выкрикнул: – Вот цена вашего упрямства, генерал! Я же просил разрешения идти пешком?! Нет, вы запретили. В результате я потерял… Генерал тоже повысил голос: – Ты не кричи, комбат! Сам виноват, что колонна разделилась. Сам и ответишь за гибель солдат. – Отвечу, после того как ответите вы! – Прекрати! Всем вернуться в парк! Повторяю приказ, всем вернуться в парк! – Не забудьте выставить охранение! – Задача ясна? – Да пошел ты… Последнюю фразу Голубятников бросил, уже передавая гарнитуру радиостанции связисту. Возможно, комдив слышал ее, возможно, нет, но впоследствии не вспоминал об этом. К 21.00 обе колонны батальона вернулись на исходные позиции в парк имени Ленина. Голубятников тут же прошел в штабную палатку дивизии. Вошел без разрешения, встал у стола, за которым, опустив голову, сидел комдив. Генерал взглянул на комбата, спросил: – Каковы потери, подполковник? Святослав ответил: – Тринадцать человек убитыми, семь ранеными, сожжены две «Нонны», подбиты две БМД. Этих потерь могло бы и не быть, а батальон уже занял бы плацдарм у вокзала, если бы не ваше упрямство, генерал. – Ты слова-то подбирай! – От былого гонора комдива не осталось и следа. – Все же со старшим по должности и званию разговариваешь! – Мне извиниться? Этого не будет. – Ладно, давай оставим эмоции; что произошло, то произошло, время назад не вернешь, как и погибших не воскресишь. Согласен, я допустил ошибку. Но и надо мной есть начальство. И я, как ты, выполняю приказы. В общем, прекратим разборки. Как бы то ни было, а задачу нам придется выполнять по-любому. Посему приказываю в 1.00 вновь начать выдвижение к вокзалу с целью захвата плацдарма. – Значит, задача остается прежней? – Да, подполковник, прежней! – Я понял. Но теперь все решения, касающиеся действий подчиненного мне батальона, я буду принимать сам. Можете снимать меня, отдавать под трибунал, но только после того, как я захвачу этот долбаный плацдарм. |