Онлайн книга «Ограбить Императора»
|
– Евгений Карлович, можете всецело мною располагать, – охотно отозвался главный бухгалтер. – За долгие годы вы доказали дому Фаберже свою преданность. Кому доверять, как не вам. – Евгений Карлович открыл коробку. – Здесь тридцать два пакета… – Да, мы с вами вместе составляли опись, она лежит в вашем сейфе… – Все так, – перебил Фаберже. – Вы как-то говорили, что у вас на таможне работает племянник. – Да, верно. Он сказал, что я могу к нему обратиться в случае необходимости. – Вы могли бы мне помочь? – Все, что угодно. – Мне бы хотелось, чтобы вы забрали эту коробку и привезли ее в мою усадьбу Мудули под Ригой. – Евгений Карлович, я все исполню. Но что вы будете делать с остальными драгоценностями? – Придумаю что-нибудь. А сейчас идите к себе. – Я вас понял. – Давайте не будем с вами прощаться, очень надеюсь на скорую встречу. Кивнув, Отто Францевич вышел из кабинета. Оставшись один, Фаберже открыл следующую коробку, где лежали плотно уложенные пакеты с золотыми монетами. Отодвинув небольшой шкаф, стоявший в самом углу, он вытащил из стены два кирпича и аккуратно уложил в проем восемь пакетов. После чего так же осторожно задвинул кирпичи и припер тайник шкафом. Подняв со стола блокнот, написал в нем красным карандашом: «Кабинет – 8». Взяв чемодан, Евгений Карлович уверенно зашагал в подвал. Здесь в одном из помещений был оборудован тайник, о котором знал только Карл Фаберже и его сыновья. Открыв одну из комнат своим ключом, он прошел в аскетически оборудованную мастерскую, встал на стул, стоявший в самом углу. Отодвинув решетку вентиляции, нащупал металлическую небольшую дверцу и, открыв ее ключом, бережно уложил в тайник золотые монеты, несколько платиновых браслетов с бриллиантами, два ожерелья и пять изумрудных колец. Так же осторожно прикрыл дверцу и вышел из подвала. – Может, вам помочь, Евгений Карлович? – спросил подошедший охранник. – Помочь, говорите, – остановился Фаберже. – Пожалуй что сможете. – Открыв коробку, он вытащил из него пять оставшихся пакетов. – В них золотые монеты, браслеты, колье. Герасим, спрячьте их, пожалуйста, где-нибудь у себя. Уверен, что большевики не останутся надолго. Мне нужно будет съехать на некоторое время… А потом, когда я вернусь… передадите их мне. Охранник выглядел растерянным. Не такую помощь он хотел предложить: иное дело – поднести чемодан, придержать дверь, на худой конец, сбегать в противоположный конец города с каким-то поручением. А тут драгоценности… – Или у вас другие планы? – Я имел в виду нечто иное, – нерешительно взял пакеты верный охранник. – Мне не требуется сейчас другой помощи. И еще вот что… можете идти домой. Охранять больше нечего. Вернувшись в свой кабинет, Евгений Карлович вытащил блокнот и, перевернув страницу, записал: «Герас. – 5П, 20ЗМ, 5И, 3Б», что означало, пять пакетов с двадцатью золотыми монетами, пятью изумрудными браслетами и тремя бриллиантовыми колье. Открыв ящик, Фаберже вытащил из него десять пакетов и аккуратно разложил на столе. В дверь, прервав его одиночество, негромко постучали. – Входите, – откликнулся Евгений Карлович. Это была Грэтхен Георгиевна, экономка, проработавшая в семье Фаберже без малого двадцать лет. Старая дева, посвятившая семье Фаберже всю свою жизнь. Евгений Карлович помнил ее совсем юной, когда она впервые перешагнула порог их дома. Хрупкая, с круглыми щечками, она вызывала умиление у всякого, кто ее видел. Время отняло у нее юношескую непосредственность и обаяние, как и уничтожило румянец на ее щеках. Чего оно не сумело сделать, так это расправиться с ее привлекательностью. Разумеется, она стала старше, но не сделалась грубее, скорее превратилась из робкой девочки в уверенную, сильную и привлекательную женщину, знавшую себе цену. Как-то однажды Грэтхен обмолвилась о том, что принадлежала к древнему роду немецких рыцарей, со временем обмельчавших настолько, что некоторым из них и вовсе было неловко добавлять к своей фамилии титул. Грэтхен была достойна куда лучшей судьбы, а уж милого семейного счастья, так это наверняка. Однако как-то не сложилось, а потому она передала всю свою нежность многочисленным внукам Карла Густавовича. Ее чудный характер с годами не зачерствел, а, наоборот, сделался еще мягче, и чужую боль она воспринимала как свою собственную. От нее не могло укрыться, что в последние дни Евгений Карлович ходил сам не свой. Дело, которому семья Фаберже служила три поколения, было разрушено до основания в течение последнего года. – Может, хотите чаю? – спросила она, ободряюще улыбнувшись. – Нет, не нужно… Я сейчас занят. – В последнее время вы очень озабочены. Может, я вам могу как-то помочь? В этом была вся Грэтхен, участливая, добрая. Она всегда была готова прийти на помощь. – Я справлюсь сам, – несколько растерянно произнес Евгений Карлович. – Хотя постойте… – остановил он шагнувшую к двери женщину. – Да, Евгений Карлович. – У меня к вам будет одна просьба… – Конечно, Евгений Карлович, что желаете? – Вы могли бы припрятать у себя вот эти изделия? – пододвинул он к ней пакеты, лежавшие на столе. На лице экономки застыл немой ужас. Предупреждая возможный вопрос, Фаберже быстро продолжил: – Признаюсь, я в скором времени ненадолго отъеду в усадьбу, хотелось бы, чтобы за ними кто-то присмотрел… А потом я у вас их заберу. Вы не возражаете? Трепет понемногу сменился растерянностью, а потом красивые, аккуратно подведенные бледно-красной помадой губы разошлись в кроткой улыбке: – Вы так считаете? – Да, Грэтхен, считаю, – уверенно ответил Евгений Фаберже. – Вы нас очень обяжете, если сохраните все эти ценности. – Не сомневайтесь, я сделаю все, как вы желаете, – ответила экономка. Евгений Карлович аккуратно уложил небольшие пакеты на дно неприметной холщовой сумки. – Вот так будет получше. – Так я пойду? – Ступайте. Времени до отъезда оставалось всего-то два с половиной часа, а позаботиться удалось всего лишь о половине из оставшихся изделий. Нужно будет передать часть драгоценностей Сергею Бызову, содиректору петроградского отделения, еще можно распределить по надежным мастерам, но большую часть придется запрятать в кладке дома. Взяв с собой коробку с драгоценностями, Евгений Карлович направился в библиотеку – здесь, среди многих фолиантов, лучшего места для сокровищ и не отыскать. Подтащив стремянку, он вытащил несколько книг, за которыми находилось вентиляционное окно, и осторожно потянул на себя решетку. Внутри размещалась небольшая ниша. Аккуратно сложив пакеты, он снова закрепил металлическую решетку и задвинул стеллаж. |