Книга Глухая пора листопада, страница 18 – Михаил Март

В зал заглянул лейтенант.

– Павел Михайлович, там приехал главный патологоанатом из института судебной экспертизы. Вы хотели с ним поговорить.

– Да-да. Сейчас иду.

– Я могу ехать? – спросил Андрей.

– Нет, вы будете нам еще нужны.

– Тогда позвольте мне выйти на улицу покурить.

– Пожалуйста. Только не отходите далеко.

– Да нет, я возле дверей постою. Тут слишком специфический запах.

Они вышли из мертвецкой. Андрей знал патологоанатома. Это был известный человек в своих кругах. Человек опытный, а главное, не лишенный чутья. Наверняка он тоже будет задавать вопросы. Тут главное соблюдать спокойствие. Надо изобразить из себя тугодума и отвечать безошибочно. Нельзя врать по пустякам.

Андрей вышел на улицу, достал мобильный телефон и тут же позвонил Тане:

– Слушай меня внимательно, девочка. В моем доме никакого компромата нет. Искать его надо по адресу: улица Павла Корчагина, дом восемь, квартира пятнадцать. Хозяина дома нет. Я уже понял, что задумала моя жена вместе с неким Германом Садовским. Если у него есть наши фотографии, тогда она знала о нас и вся эта история переворачивается с ног на голову. Ты должна сделать все, чтобы попасть в его дом.

– А почему ты сам не хочешь к нему сходить?

– Я в морге на допросе. Труп моей жены исчез. Боюсь, меня не скоро отпустят.

– Ты арестован? – взволнованно спросила девушка.

– Нет. У них нет оснований. Долго держать они меня не посмеют. Делай, что я говорю. Это важно. Люблю тебя, мое солнышко.

– Андрюша, сотри наш разговор. И вообще удали все контакты. Звони сам. Я могу попасть не вовремя.

– Умница. Я так и сделаю.

Андрей очистил свой телефон от всех контактов. Докурил и вернулся в морг.

В коридоре мило беседовали патологоанатом и следователь. Завидев Андрея, они пригласили его к столу. Он неторопливо подошел и сел на свободный стул.

– У меня есть к вам необычные вопросы, Андрей, – начал врач. – Ваша жена не страдала шизофренией?

– Нет. В ее медицинской карте все должно быть указано. Она лежит прямо перед вами.

– В психоневрологическом диспансере свои карты. К ним не так просто подобраться. Давайте я поясню. Если труп украли, то его поисками занимается полиция. Я не хочу сейчас концентрировать на этом свое внимание. Мы попытаемся пойти своим путем. Что нам известно? «Скорая помощь» поставила диагноз и привезла труп в морг. Все. Здесь его даже не осмотрели. У потрошителя местного разлива было три вскрытия. Когда он закончил, то свалил домой, а за это время у него скопилось шесть новых трупов. Его можно понять. Их здесь двое и работают через день по двенадцать часов. Давайте представим невозможное. «Труп» встал и ушел самостоятельно либо с чьей-то помощью. Если ваша жена была психически больна и скрывала это от вас, судить ее за это нельзя. Возможно, принимала нейролептики. А такие лекарства могут вызвать каталепсию. Это длительное пребывание в неподвижной форме. Причем мышцы не подчиняются воле человека. Такое может случиться при долгом приеме допамина или галоперидола. Они вызывают экстремальное напряжение сердца. Вот почему врачи определили у нее инфаркт. Причем в заключении нет ни слова о трупных пятнах или окоченении. Зрачки помутневшие. Осмотр проводился бегло. Что вы думаете на этот счет?

Андрей долго думал.

– Я ушел около девяти, а пришел с работы в пять часов. У меня сегодня был трудный день. Возвращаюсь домой и вижу, жена мертва. Я решил, что она покончила жизнь самоубийством. Причины мне были непонятны. Она лежала на постели в подвенечном платье и фате. Руки на груди, как у покойника в гробу. Бледная. Пульса нет, дыхания тоже. Я тут же вызвал «скорую помощь». Но оставлять ее в таком виде не решился. Снял с нее платье, надел лежащий рядом халат и набросил на нее одеяло. Я плохо разбираюсь в медицине, а потому не сомневался в том, что она мертва.

Следователь подозвал к себе майора, стоявшего в сторонке.

– Тарас Григорьевич, будьте так любезны, найдите горничную, с которой мы сегодня общались, и срочно ее сюда. Если надо, то под конвоем.

– Будет сделано.

Майор ретировался.

– У вас железное алиби, Андрей Ефимыч, – продолжил следователь. – Вас весь день видели на работе. Звонок Герману Садовскому с телефона вашей жены прозвучал в полдень. А значит, она была жива и здорова. Горничная ушла в три. Вы вернулись в пять. Нам надо проследить все последние часы ее жизни. Да, и вот что еще. Мы нашли в косметичке покойной странный пузырек. Заполнен наполовину. Может быть, это и есть яд.

Он достал из кармана пробирку с препаратом 907 и передал патологоанатому. Андрей не ошибся в своих выводах.

Тут вошел капитан.

– Мы нашли еще какой-то флакон, на нем написано лишь число: восемьсот пять. Флакон был спрятан в сейфе покойной в специальной коробочке и обернут ватой. Думаю, это важная улика.

– Отлично. Сейчас же подниму на ноги всех экспертов по химии из нашего техотдела. Они люди очень опытные.

– Извините меня, – вытирая пот со лба, сказал Андрей. – Я, пожалуй, выйду покурить.

– Да-да, пожалуйста.

Он вновь вышел на улицу и тут же закурил.

«Что же произошло? Надо восстановить ход событий. Лена обо всем догадалась. Она пришла под утро с головной болью. Обычное похмелье. Я ушел на кухню, накапал ей восемьсот пятый препарат в бокал и отнес в постель. Вот тут и случился этот идиотский звонок. Телефон стоял в коридоре. Я отлучился на мгновение. Снял трубку, но мне никто не ответил. Значит, Лена приняла у меня бокал и под одеялом нажала кнопку мобильника – зазвонил городской телефон. Я вышел, а она поменяла бокалы. Второй с девятьсот седьмым препаратом стоял у нее за кроватью. Я видел пятна на ковре. Два красных кружка от одинаковых бокалов. Один упал и разлился. Но какой и с чем? Когда я вернулся в комнату, она пила вино. Я успокоился. Мне показалось, что она ничего не подозревает. Уговаривала меня заняться с ней любовью и плюнуть на работу. Я все же вырвался из ее объятий. Меня уже второй год от нее тошнит. Чего мне стоило разыгрывать любовь, чтобы только она оставалась спокойной. Закрывал глаза и представлял себе Таню. Моему терпению пришел конец. Немного нервотрепки и все кончится. Но эта стерва меня все же обхитрила. После восемьсот пятого препарата к двенадцати часам она и глазом моргнуть не смогла бы, не то что звонить своему поводырю. А это платье? Дешевый трюк. Хотела меня напугать? Нет, она включила мне мозги, и я начал действовать по-своему.

Хватит паниковать. К утру все встанет на свои места».

* * *

Таня оказалась девушкой не из робкого десятка. Ночной дождливый город с сильным ветром шел ей навстречу. У нее был старенький «Форд», который работал безотказно. Она приехала на улицу Павла Корчагина. За Андрея девушка не волновалась. У него были железные нервы. Мало того, ученого с именем и безупречной репутацией невозможно обвинить в убийстве, не имея трупа, следов и при наличии алиби. Если труп выкрали, то его надежно спрятали. Закопали в земле. Тут кругом леса. Перерыть всю округу невозможно. Но о связи Тани с Андреем могут докопаться, если Лена пользовалась услугами частного сыщика. А это уже повод для обвинения. И хуже всего, если всплывет ее имя в этой неприглядной истории.