Книга Охота на бабочек, страница 52 – Нора Робертс

— Вам наверняка непросто пришлось. Представляю, каково было Раундтри.

— Да уж, непросто. Мейсон импульсивен и несдержан, сами видели. Поэтому он недвусмысленно отозвался о поведении Кей-Ти и поклялся никогда впредь с ней не работать. А теперь чувствует свою вину.

— Раундтри ни в чем не виноват, если только сам ее не утопил.

— Что вы, он не способен на это. — Сдержанная и элегантная Конни подошла к дивану и поставила на журнальный столик две чашки. Потом присела и сложила руки на коленях. — Конечно, он часто кричит, рычит и топает ногами. Он бы даже занес ее в черный список и предостерег других коллег. Но он никогда бы не прибег к физическому насилию!

— А как насчет вас? — спросила Ева, присаживаясь рядом.

— Вот я смогла бы. Я долго думала и поняла, что многие способны убить при тех или иных обстоятельствах. Я смогла бы. Точнее, думаю, что смогла бы. Я бы пристрелила ее, а потом сплясала победный танец. На вечеринке она здорово меня разозлила. И все-таки я ее не убивала. Выясните, кто это сделал, но только пусть бы убийцей не был кто-то из наших! С этим трудно смириться.

— Расскажите, что вам известно про Аснера, то есть про детектива.

— Вы уже знаете про Марлу и Мэтью.

— Как и вы.

— Она призналась мне вчера. Марла рассказала все — как они полюбили друг друга, как жили вместе в Сохо, а потом Кей-Ти выведала и наняла частного детектива. Она рассказала мне и про запись. Видите, для некоторых я действительно «стена плача». Должно быть, речь идет именно об этом детективе, иначе вы не стали бы задавать нам вопросы. Но я не понимаю, почему его убили.

— Он оставил себе оригинал записи и, судя по всему, собирался кому-то его продать.

— Наверно, СМИ.

— Вряд ли.

— Кому же еще? Марле или Мэтью? — Конни всплеснула руками. — Господи, неужели им не хватило ума или моих вчерашних уговоров, чтобы не наделать глупостей? И что теперь? — Она махнула рукой. — СМИ сойдут с ума, в Сети только об этом и разговоров будет, запись соберет миллионы просмотров. Подобное вторжение в личную жизнь просто чудовищно! С другой стороны, такова доля всех звезд: не нравится — меняй работу.

— Практичный подход.

— Единственно возможный, — отрезала Конни. — Я здорово рассердилась на них, а от поступка Кей-Ти была просто в шоке. Нехорошо говорить об умерших плохо, но с ее стороны это был верх эгоизма и непорядочности! Двое молодых, счастливых, талантливых актеров… Как она посмела? Что ж, попадет запись к репортерам, тогда и будем думать. Валери или еще кто примет мяч и отобьет подачу.

— Даже если это произойдет до окончания съемок? Ведь Джулиан и Марла вроде как изображают бурный роман?

— И что с того? Если сначала их роман и должен был подхлестнуть интерес зрителя, то теперь ничего не поделаешь. Многим эта сказка пришлась по сердцу, частично оттого, что между Марлой и Джулианом чувствуется некое притяжение, частично благодаря тому, что они изображают реальных людей — влюбленную пару, которая не сходит со страниц газет и вызывает неизменное восхищение публики.

Увидев реакцию Евы, Конни улыбнулась:

— Если вам настолько неприятно быть в центре внимания, надо было выбрать другого мужа и менее успешно справляться с обязанностями лейтенанта полиции.

«С житейской логикой не поспоришь», — решила Ева.

— Ваш муж столь же прагматичен?

— Ему нравилась эта легенда — Марла и Джулиан любят друг друга и в кадре, и за кадром. Раундтри казалось, что это поддерживает их в тонусе. Но про Мэтью он явно ничего не знал. Как, впрочем, и остальные.

— Где вы были между десятью и двенадцатью часами ночи?

— Дома. День выдался просто кошмарный, да и обстоятельства не располагали к светскому общению.

— Раундтри был с вами?

— Разумеется. Съемки вчера отменили. Основная причина вполне ясна, но были и другие. К примеру, из соображений безопасности. Также пришлось решить, как снимать сцены с Кей-Ти без нее. Мейсон, Надин и сценарист время от времени устраивали голографические совещания, пытаясь решить проблему. После обеда Мейсон просматривал и правил сценарий, чтобы изменения более органично вписались в общую концепцию. Лег он поздно, часа в два, а к шести хотел уже быть на студии, позавтракать с Джоэлем и двумя руководителями из Калифорнии.

— А чем занимались вы?

— Включила автоответчик, велела соединять со мной лишь в случае крайней необходимости. Я устала от звонков. Прилегла, решив полистать сценарий, и заснула. Думаю, в районе девяти.

— Значит, вы с мужем не были вместе в указанное время?

Конни помолчала.

— Нет. Если вы имеете в виду, что у нас нет алиби, то вы правы. Я не подходила к телефону и не общалась ни с кем после половины восьмого, пока Мейсон не забрал из моих рук сценарий и не лег спать часа в два ночи.

— Ясно. Спасибо за помощь.

— И это все?

— Пока да. Пригласите Раундтри. Чем скорее мы закончим, тем скорее он вернется к работе.

Пока Ева ждала, она сделала пару записей и осмотрела кабинет. На стенах висело множество фотографий Раундтри с разными актерами. Некоторых она знала, некоторых нет. Вот Раундтри на съемочной площадке — сидит на операторском кране, кепка одета козырьком назад, грозно смотрит в монитор. На длинной полке с наградами стояли один из его «Оскаров» за лучшую режиссуру и кубок лучшего игрока футбольной команды из школы в Сакраменто, видимо полученный в выпускном классе. На столе — семейные фотографии в рамках.

Раундтри вошел вразвалку, словно огромный вздорный медведь.

— Я должен бы извиниться перед вами, но какого черта! Никто не смеет вваливаться ко мне на площадку и командовать направо и налево.

— Это я уже поняла.

— А если рискнете закрыть нас, то мало вам не покажется!

— Лучше начните биться головой об стену, может, полегчает… Садитесь и давайте поговорим.

— Какого черта! — Он усмехнулся, оскалив зубы. — Вы мне нравитесь, Ева. Вы меня бесите, но последние полгода я только вами и живу. Вы упрямая, агрессивная и работящая сука. Люблю таких!

— Еще бы. Где вы были между десятью и двенадцатью ночи?

— Работал. Ведь я упрямый, агрессивный и работящий сукин сын.

— Дома, один?

— Не люблю, когда у меня путаются под ногами. У нас есть чертова проблема, и я должен ее решить. Группа в раздрае, Конни… — Раундтри устало плюхнулся на стул. — Она так любила чертов бассейн. — Он потеребил бородку, мрачно размышляя о чем-то. — Пару лет назад решил сделать ей сюрприз, пока мы были на побережье. Она обожает плавать и плещется всякий раз, когда мы приезжаем в Нью-Йорк. Каждое утро начинает с заплыва, даже если ей рано вставать.

Он уставился на Еву пронзительно-голубыми глазами, в которых проступили гнев и горечь.