Книга Отступники, страница 24 – Владимир Колычев

Гармак отложил вилку и нож, упер локти в стол, сурово глядя на него выцветшими глазами.

– Он пошлет тебя, а не нас. А если он пошлет тебя, мы решим с ним проблему. Но ты уже не будешь на положении!

– Он меня не пошлет, если я сам решу с заводскими, – тем же ответил Мирон. – Все очень просто: если я решу с заводскими, то я могу решить и с ним.

– Ты мне тут азбуку не толкай, ты дело делай.

– Для дела мне люди нужны.

– Без мазы. Ты в Тиходольске свой, там и людей найдешь.

– А вот не получается.

Гармак задумался и в забытьи сунул палец в рот, пытаясь выковырять из-за зубов кусок мяса.

– Ну, хорошо, есть у меня бригада…

– А чего так невесело? – в ожидании подвоха спросил Мирон.

– Живодеры там отмороженные. Дела делают, но могут и набеспределить. Особенно по бабам отмороженные, могут телку дернуть по беспределу. Тебе в такие дела вмазываться нельзя, а они тебя вмазать могут. Потом не отмоешься.

– Телку по беспределу – это реальный косяк. – Мирон сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее вдруг горло.

– Ты же знаешь, Карлос этого не любит. У него с лохмачами один разговор: сначала на кол, потом на вилы…

– Ну да, знаю.

Мирон понятия не имел об особом отношении Карлоса к насильникам. Но и без этого он понимал, что нарушил закон, и это могло дорого ему обойтись. Если Карлос узнает, как он поступил с Юлей, то разговор с ним будет короткий.

– А ты чего побледнел? – спросил Гармак, подозрительно глядя на собеседника.

– Я побледнел?! – встрепенулся Мирон.

– Ты вроде бы не спец по мохнатым сейфам.

– Какие сейфы? Тут заводские рога вмочили, ломать их надо. Не до сейфов. Мне сейчас не до них. Но если твои отморозки кого-то взлохматят…

– Они не мои отморозки. И если залохматят кого-то, с них будет спрос. Но ты присмотри за ними.

– Я их сразу в бараний рог.

– Это правильно. Может, у тебя по марухам какие-то непонятки?

Глаз у Гармака наметанный, и от него не укрылся страх Мирона перед разоблачением. Не хотел он отвечать за Юлю.

– У меня по заводским непонятки.

Но ведь Мирон мог переживать из-за того, что скрыл другую правду. Он же не сказал, что фактически потерял пятерых бойцов.

– Они мне такой удар нанесли, что говорить не хочется.

– А ты скажи, – нахмурился Гармак.

Мирон рассказал про пацана, который подпортил ему обедню. Дергуна он выдал за киллера, которого наняли заводские. Имени его он не назвал и про Юлю не сказал ни слова.

Вскоре Гармак и думать забыл о том, что Мирон мог изнасиловать женщину.

* * *

Нежные женские пальцы, красивая девичья улыбка – это уже само по себе лекарство. А улыбка у Маши чарующая, а движения такие мягкие, возбуждающие. Вчера Игорь этого не заметил, а сегодня кровь забурлила в нем.

Юля худенькая, именно такие девушки ему и нравились. Но глядя на полноватую Машу, он думал, что именно такая фигура – эталон для женщины. Пышная грудь, красивой формы задница. Но Юлю он любил, а Машу всего лишь хотел. До армии у него был секс, а после – ни разу. И так хотелось восполнить этот пробел.

– Спасибо, – стараясь не смотреть на Машу, поблагодарил он.

И рану она обработала, и перевязку сделала, и все так легко и совсем не больно. Медсестрой она в больнице работала, братва частенько обращалась к ней за помощью, и, судя по всему, не только за медицинской. Взгляд у нее призывный, улыбка чувственная, тело трепетное. Проведи, казалось, рукой по ее бедру, и она вспыхнет, как свеча. Но Игорь не опускался до подобного, хотя никто бы его за это не осудил. А Маша была бы только рада.

– Послезавтра приду, швы снять надо. Война у вас? – с восхищением посмотрела на Игоря девушка.

– Может, и война.

– Обожаю крутых парней.

Одной рукой она обвила его шею, а другой провела по своему бедру. Сама провела и сама же вспыхнула. Платье на ней тонкое, облегающее, наверняка такое же гладкое на ощупь, как и ее нежная с розовым оттенком кожа.

– Не надо! – резко глянул на Машу Игорь.

Поджав губы, девушка отшагнула от него. И, повернувшись к окну, отодвинула занавеску. Она ждала, когда Игорь, осознав свою вину, позовет ее к себе. Но парень молча смотрел на дверь, в которую она должна была выйти.

– Суровый ты… – сказала девушка. – Мне такие нравятся. И Груздю нравятся.

Игорь уже знал, кто такой Груздь, хотя ни разу его не видел.

– В каком смысле нравятся? – нахмурился он.

– Не в том смысле, как мне. – Ее губы растянулись в шаловливой улыбке.

Она ждала следующего вопроса, но Игорь промолчал. Не стоило провоцировать ее.

– А мне знаешь в каком смысле такие, как ты, нравятся? – Однако Маша сама напрашивалась на продолжение разговора.

– А Груздь тебе нравится?

– При чем здесь Груздь? Разговор о тебе.

– Вдруг он тебе нравится?

Маша на мгновение задумалась.

– Может, и нравится. Мне все наши пацаны нравятся. А что здесь такого? Да, я такая любвеобильная! – Она подсела к Игорю, боком прижавшись к его локтю. – Я же под венец тебя не тяну! Скажи, я тебя под венец тяну?

– Да я и не пойду.

– И не надо! – Ее голос лишь слегка дрогнул от обиды.

– У меня невеста есть.

– Ну, она же только для тебя невеста?

– Это ты о чем? – нахмурился Игорь.

– Она только для тебя, а я для вас для всех. Ты вот новенький, и мне с тобой хочется. Знаешь, песня такая есть – кто на новенького? Я на новенького!

Маша повернулась и пышной грудью провела по плечу парня. Бюст у нее такой же упругий, как и все тело. И такой же трепетный.

– Песни петь будем? – усмехнулся он.

– А почему бы и нет? – Маша вдруг легла на спину, пытаясь увлечь Игоря за собой, но он поднялся, открыл дверь:

– Свободна!

– Ну ты и козел! – взвилась девушка.

Дергун лишь усмехнулся, глядя на нее. От прежнего очарования не осталось и следа. Перед ним стояла банальная шлюха.

– Спасибо тебе за повязку, – с непроницаемым спокойствием на лице сказал он.

– Больше меня не жди! – бросила она через плечо, переступая порог.

Игорь пожал плечами, глядя, как за ней закрывается дверь. До послезавтра нужно еще дожить. У заводской братвы война с мироновской бандой, и он в самом эпицентре этих событий. Сейчас вроде бы затишье, но в любой момент могло рвануть.