Онлайн книга «Вилла с видом на Везувий (Сиротки)»
|
– Не люблю я громко – шепчет он и проскальзывает в прихожую. Вовремя! Пыхтя на весь подъезд, по лестнице поднимается «Худой». Тащит кресло-каталку. Входит в квартиру. И там, в прихожей, падает с дыркой во лбу. Николай успевает подхватить кресло, чтобы не загремело. Ну, не любит он, когда громко. Украина. Краснодон. Квартира. Вечер. Ещё в подъезде слышно – тёща возвращается с работы домой и ведёт Лесю из детского сада. Всё тот же непрекращающийся монолог: – Мудак твой отец. Куклу ребёнку, бля, суёт. Китайскую. Мало того, что ни хера не привёз с этой Италии. Зато старика сраного, пожалуйста. А кормить кто будет? И так гребусь на трёх работах. Вот сегодня ещё ночью убирать в поликлинике обещалась. Мать у тебя кто, девка? Блядь! Отец ёбнутый на всю голову! У тебя, сиротка моя, за всех бабушка Лизавета. Она главная! Тёща входит в развороченную квартиру. Оглядывает сорванную вешалку в прихожей, разбросанные в драке вещи. Хочет, было, открыть рот, но, увидев зятя с пистолетом в руке, немеет. – Складывайте вещи, мамаша, – говорит шёпотом Николай. – И себе и Лесе. Едете вы сегодня в Кадиевку к сестре. Понятно… Что?! Тёща с трудом переводит себя на новые рельсы: – Иди, Лесенька, в спальню. Возьми горшок и куклу – шепчет она и послушно начинает собираться. – Нет, доця, тебе в ту комнату не надо, – шепчет Николай. – Да и вам, мама туда не надо. – Это как же? Там у меня под матрасом деньги. Евро. Сто… – Хорошо – Николай сажает дочку на табурет рядом со Стариком. Тот уже в чёрном костюме сидит на кресле – каталке в первой комнате, ближе к выходу. Николай проводит тёщу с собой в спальню. Отгибает матрас на кровати. – Давайте, ищите свои сто евро. Тёща видит в углу два трупа. Сдерживает крик. – Тихо, мама! – Николай лезет в карман куртки «Быка», достаёт пачку денег, документы. В этот момент хлопает незапертая входная дверь. – Это я, «Бык!» – говорит громко майор, проходя сквозь прихожую в комнату, – Приказано лично проконтролировать зачистку и сопровождать с тобой Деда до Киева. Чтобы никаких сюрпризов. Заодно и на Петровку заскочим. Я там давно пиджачок присмотрел замшевый. Куплю! Точно! – он натыкается на сидящего в кресле качалке безучастного Старика. – Так! Ты, Дед, я вижу, к дороге уже изготовлен. Тут, – то ли ему привиделось, то ли впрямь – перед носом испуганно проскакивает маленькая девочка. – А это что за девка под ногами путается? – майор открывает дверь в спальню, – Сказано, зачистить под ноль… Всё остальное для него проистекает, как в американском кино. Замедленно и неотвратимо. Он видит: тела на полу, накрытые ковром, тётку Бондаренчиху – скандальную уборщицу детского сада, в который ходят его обе дочки. Тётка за спиной придурка Николая, который стоит прямо перед майором. В ноги Николаю упёрлась худосочная пятилетняя девчонка. Она смотрит искоса. Снизу вверх. Майор пытается достать из кармана пистолет. А пистолет, как заговоренный, всё не вынимается. Зато у Николая чётко: левой рукой он закрывает глаза девочке, чтобы не видела, а правой вставляет пистолет буквально в лоб майору. Хлопок. Затемнение. Как, опять же, в американском кино. Только из затемнения уже майору не выйти никогда. Именно так он сказал час назад Николаю: – Это жмурки для взрослых, пацан, – и добавил – «Чур-чура». Каждый за себя. Украина. Краснодон. Двор. Ночь. Пусто во дворе. Николай закрепляет Старика в кресле – каталке в салоне машины «Скорая помощь». Ставит рядом стульчак. Аккуратно вешает свой чёрный костюм, подаренный синьором Энрико. Надевает белый халат фельдшера. В салоне уже сидят молчаливые тёща с Лесей. Украина Краснодон Дорога Ночь Едут. Перед постом дорожной милиции на выезде из города Николай включает сирену и «мигалки». Проскакивает. Милиционеры на посту пью чай: – Вот у медиков, бля, работа. Ни днём, ни ночью им покоя. Полустанок. Николай будит кассира. Покупает билеты на проходящий поезд. Идёт вдоль состава. Подсаживает в тамбур вагона дочку и тёщу. Забирается сам. – Вы там, мамаша, не дёргайтесь. Сидите тихо у сестрички. – Я же, Колечка, не успела предупредить, что не приду в ночь в поликлинику убирать, – бормочет тёща, – Они утром придут. А там грязь. Ольга Петровна будет ругаться. Николай отдаёт ей пачку денег, вынутую у «Быка». Поезд ещё стоит. Время тянется. Николай смотрит на бледненькую худенькую дочку. Обнимает её. Та прижимается к нему из всех своих цыплячьих сил. Смотрит ему в глаза снизу вверх. Поезд дёргает. Николай спрыгивает на перрон. Идёт за вагоном, не отрывая взгляда от дочки. Как будто впервые видит её. Протягивает руки. Дочка прыгает из вагона в его руки. Он прижимает её к себе. – Всё! – говорит он тёще. – Леся со мной! Ночь. Дорога. Николай ведёт машину. Леся смотрит на дорогу. Николай, пьёт воду из бутылки, обливает лицо водой. Твердит сам себе. – Мозги в кучу, мозги в кучу, пацан. Дедуля, как ты там не мерзнешь? Леся, там есть одеяла. Сама укройся и деда укрой. Нам, главное, доехать до тёти Маруси. Такая тётя есть, Леся. Он умная. Она придумает. Иначе хана! Украина. Дорога «Краснодон – Львов». Ночь. Николай задремывает за рулём. Машину заносит. Николай выворачивает руль, удерживает машину. Только легко ударяет её об дерево. Съезжает с дороги в кусты. Говорит сам себе вслух: – Значит, майора с «Быком» должны ждать на развилке под Киевом в 9 утра. Плюс, минус полчаса. Потом кинутся искать. Всю Украину накроют, гады. Они могут! Значит, нам надо исчезнуть сразу после девяти. Эх, зачем я тебя, доця с собой потащил. Ну, ничего! По любому час я должен поспать. А то не довезу. Час! – даёт себе команду. Хороший сон Николая Сон, в который он проваливается – это вилла в Неаполе. Белые комнаты, белые занавеси на ветру. Старик в белом холщовом костюме под зонтиком. Солнце над морем. Маруся в купальнике, стеснительно оглядываясь, спускается в бассейн. Украина. Дорога «Краснодон – Львов». Ночь. – Папка! – слышит Николай сквозь сон, – Папка! Час кончился! – Чего?! – Ты говорил «час спать», – теребит его за плечо дочка. – Я на часах понимаю… – А ты чего не спала? – Дедушка пить попросил. Я поила. – Как пить попросил? Сказал?! Хотя даже если… откуда тебе по-итальянски? |