Онлайн книга «Непримиримые»
|
Шелест даже не улыбнулся. – Все очень просто, когда телефонная трубка положена, то лампа горит в прямом направлении, но не горит в обратном. Когда же идет вызов, то происходит вспышка при противополярности. Опять китайская грамота, но, видно, парень знает, о чем говорит. Он был богом специальной аппаратуры. Именно за это его и держали. Сейчас, постриженный едва ли не под ноль, он совсем не походил на себя прежнего и напоминал студента-отличника, корпящего над трудной задачей. От прежней роскоши у него осталась лишь серьга. Но не делать же ему внушений по такому дурацкому поводу! – Разговор хорошо будет слышен? – спросил Толкунов. – Можно не сомневаться. Неожиданно лампа дважды вспыхнула. – Возьмите наушники, – указал Шелест. – Ему позвонили. Антон послушно надел наушники и услышал: – Твоего звонка я ждал пятнадцать минут назад. Голос говорившего Карась узнал тотчас и невольно напрягся, вслушиваясь. – Не было возможности позвонить сразу, а с мобильного не хотел, могли запеленговать. – Тоже верно, – интонации значительно смягчились. – Он ни о чем не подозревает. – Если бы он что-то почувствовал, то я бы уже не звонил. – Пожалуй, ты прав, Антоша не из тех людей, что обременяют себя сомнениями. Ты знаешь, где живет Карась? – Был у него дважды. – Вокруг меня начинается какая-то очень нехорошая возня. Кто-то под меня очень серьезно копает. Пробивают все мои связи. Могут выйти и на Карася. Убери его, он мне не нужен! – Чисто технически это сделать очень трудно. Карась очень осторожен и не доверяет даже своему ближайшему окружению. – Сделаем вот что, я ему сейчас позвоню и скажу, чтобы он приехал ко мне. Если через пять минут перезванивать не буду, значит, он дома. А ты сразу же езжай к нему! Когда он будет выходить из подъезда, тогда и уберешь его. Шелест испуганно покосился на Карася, сидевшего неподвижно. Антон продолжал пристально смотреть на лампу: теперь для него не было большего врага, чем эта тоненькая нить накаливая. В услышанное Карасю не хотелось верить. Его предали, предали уже в который раз. Теперь его сдал человек, которому он верил безгранично, ведь когда-то именно он помог ему скрыться от трибунала, предоставив возможность начать новую жизнь. Все это время над Карасем дамокловым мечом висели обязательства перед этим человеком. И чем выше тот поднимался по служебной лестнице, тем грязнее становилась работа. В какой-то момент Антон почувствовал облегчение: теперь все обязательства сошли на нет. В разговоре возникла пауза. Антон, затаив дыхание, дожидался ответа. Ответ прозвучал будто выдох: – Хорошо… сделаю. Карась судорожно сглотнул. Еще одно предательство. Два раза подряд, это уже много, даже для такого крепкого человека, как Карась. Нужно обладать по-настоящему железными нервами, чтобы достойно выдержать все это. – Я потом позвоню тебе, узнаю, как все прошло. Так что будь на связи. – Я понял. В этот раз голос прозвучал несколько тверже. Раздались короткие гудки. Карась медленно снял наушники и бережно положил их на сиденье. – Что вы будете делать? – озадаченно спросил Шелест. – Честно? В ответ Шелест лишь пожал плечами: откровенности от своего босса он не требовал. Он не священник, а Карась не из тех людей, что любят исповедоваться. – Если честно, то не знаю. Позвони Третьему и скажи, чтобы ждал меня на нашем месте. Где именно, он поймет! – Хорошо. – Уезжай отсюда и смотри не запались! Через пару часов ты мне понадобишься. Распахнув дверь, Антон вышел из машины и растворился во тьме. Еще через минуту он услышал шум отъезжающего автомобиля. * * * Карась сжал пальцы на подлокотниках кресла. Неужели он ошибся в своих расчетах и все должно произойти как-то по-другому? Телефонный звонок Карась встретил едва ли не с облегчением. Не ошибся! – Слушаю, – безмятежно отозвался Антон. – Давай встретимся через полчаса. Нужно обсудить кое-какие детали. – Я сейчас в ванной. – Сколько тебе нужно времени? – Хотя бы час. Не бежать же мне нагишом! – Хорошо. Давай через час. Встретимся на нашем прежнем месте. – Договорились. Раздались короткие гудки. Антон бережно положил трубку. Карась надел темно-серую рубашку и такого же цвета брюки. Подумав, достал из шкафа шляпу – тоже подходящая деталь туалета, наверняка у его соратников столь широкие поля вызовут улыбку, для него же это важнейшая деталь – в случае необходимости в тени полей можно спрятать лицо. Антон подошел к зеркалу. Интересно было смотреть на собственное изображение в добротном и дорогом костюме. Так изысканно он не одевался давно. А изысканные костюмы с дорогими галстуками ему нравились всегда. Толкунов поймал себя на позабытом ощущении комфорта. В такой одежде его не сумеет узнать даже Второй. Тщательно задернув занавески, Толкунов прошел в темную комнату, служившую гардеробной. Сорвал обои со стены и, открыв ключом небольшую узенькую дверь, что вела в соседнюю квартиру, уверенно распахнул её. Меры безопасности были приняты надлежащие – слишком много людей стало интересоваться его делами. Важно не только найти безопасное жилище, но куда важнее покинуть его неузнанным. Одинокие старики, у которых он снял по квартире, – милая активно молодящаяся женщина и крепкий дедок – даже не подозревали о том, что он сделал из их однокомнатных жилищ общую жилплощадь и теперь они могут запросто ходить друг к другу в гости через потайную дверцу. А там кто знает, как у них сложатся отношения? Авось и сойдутся! Получится вполне неплохая пара. Даже если им придется не по вкусу эта дверца между квартирами, и они надумают обратиться в милицию с жалобой на несанкционированную перепланировку, то вряд ли они сумеют навредить ему. В свое прежнее жилище Карась не собирался возвращаться. В районе Хорошевского шоссе Антон успел снять угловую квартирку на первом этаже небольшого кирпичного дома. Преимущества этого жилища заключались в том, что одна стена здания упиралась в деревянный забор, в котором он предусмотрительно проделал лаз, а окна выходили на пустынный проезд, уходящий в дебри промзоны. Карась вышел из смежной квартиры, заперев за собой дверь на два замка. Единственным свидетелем его перевоплощения был серый кот с огромными карими глазами, смотревшими пристально и весьма недоверчиво. – Не бойся меня, – протянул Карась руку, – я свой. Жестковатые пальцы Антона коснулись гладкой шерсти животного. Вместо ожидаемого шипения – благодарное урчание, кот оказался доверчивым. Если к кому-то и питал Карась жалость, так только к животным, и не мог вспомнить даже случая, чтобы хоть единожды оскорбил их ударом. А вот теперь сработает его заготовка. Из этой квартиры можно выйти в подъезд с другой стороны дома. |