Онлайн книга «Поэтесса. Короткий роман»
|
– Петр, вы думаете, что люди так уж хотят стать гражданами? Может, им вполне достаточно того, что они просто люди? – Не знаю, Аркадий. Но знаю точно, что люди становятся людьми только тогда, когда становятся гражданами.По-видимому, наш разговор не то чтобы зашел в тупик – потребовал некоторого тайм-аута. – Скажите, Петр, – Аркадий достал сигарету, но не закурил ее, – вы курите? – Бросаю……Говорят, что ученые где-то за рубежом провели среди бывших курильщиков тест; и на вопрос: «Для чего вы бросили курить?» – победившим был признан ответ: – Для того, чтобы стать занудой, – это был тест не на отношение к своему здоровью. Это был тест на честность.Ни один курильщик не нанес столько вреда окружающим дымом своих сигарет, сколько вреда нанесли им бывшие курильщики своим нытьем: «Не курите при нас…» – …Знаете, Петр, если бы у меня было собственное дело, первым помощником я пригласил бы вас, потому что у вас очень много идей. – Почему бы вам, Аркадий, не заняться собственным делом? – Я занимаюсь тем, что умею делать. А вот моя жена модельер, и владеет небольшой фирмой по пошиву одежды. Впрочем, в этой области все уже так «перекопано», что изобрести что то новое трудно, – мне показалось, что Аркадий смотрит на меня выжидающе. Возможно, он подумал: «Неужели и в модельерском деле у этого сумасшедшего есть новые идеи?» И тогда я сказал, слегка приулыбнувшись: – Пусть ваша жена попробует выпускать мужские костюмы-тройки, у которых жилетка будет с рукавами, а пиджак без рукавов……Дальше Аркадий спрашивал меня не как преподаватель студента, а как участник семинара своего коллегу. И наш разговор вырулил на старую дорогу, с накатанными еще до нас колеями: – Разве при первом президенте было лучше? – он задал мне вопрос, на который было не сложно ответить. – При первом президенте Россия боролась с проблемами, доставшимися ей от предыдущей эпохи. При нынешней власти Россия живет с проблемами, созданными нынешней властью.– Но может быть, мы действительно пока не доросли до демократии? – Чехи – доросли, хорваты – доросли, все остальные – доросли. А мы, по мнению нашей власти – недоросли какие-то. – Что вы хотите этим сказать, Петр? – Что я – не хуже чехов или хорватов.Просто власть не должна ограничивать страну собой. О том, что, возможно, наша власть не доросла до народа, живущего при демократии, я говорить не стал. Но – подумал. Мы помолчали совсем недолго, и Аркадий, глядя куда-то в сторону, проговорил: – Одного не могу понять. Почему вы, художник, пытаетесь во всем разобраться, а политики, похоже, нет? – и по крайней мере часть ответа на его вопрос была для меня очевидна: – Настоящий художник старается сделать мир лучше. И для этого приходится разбираться в том, какой он, этот мир, на самом деле.– Но для этого, Петр, у вас нет достоверных источников информации. – А газеты? – ответил Аркадию я первое, что пришло мне в голову. Хотя мог бы рассказать о сотне самых разных людей, с которыми мне, художнику, приходилось встречаться ежемесячно. – Толку-то от этих газет, – вздохнул Аркадий. – Средства массовой информации, это обратная связь любой функциональной системы, – возразил я. Впрочем, довольно вяло. – От газет нет толку только в одном случае. – В каком? – Когда плохое государство создает людям плохие газеты.– Знаете, Петр, по-моему, многие скажут вам, что их все это не интересует. – Аркадий, это не интересует только тех, кому безразлично то, в каком мире будут жить их дети. – Петр, вы хотите что-то изменить в России? – Да. – Тогда, возможно, вас сочтут сумасшедшим. – А если я смогу когда-нибудь ясно и вразумительно объяснить людям, почему я хочу это сделать? – Тогда вас сочтут сумасшедшим совершенно точно…– …Скажите, Петр, – Аркадий переключился, наверное, посчитав, что серьезных вопросов и ответов пока хватит для нас обоих, – вы были женаты? – Да, – ответил я, – я был женат трижды. И все три жены оставили меня из-за моего беспробудного пьянства. – Теперь, похоже, вы бросили пить. Что-нибудь в личном плане изменилось? – Да. После того как я бросил пить, появились не только женщины, которые оставляли меня, но и женщины, которых оставлял я.И напоследок Аркадий задал мне один очень сложный вопрос: – Зачем вам все это надо? – и я ответил совершенно честно: – Не знаю……Когда мы вернулись в зал, я увидел Ларису, что-то обсуждавшую с кандидатом в депутаты. И форма их обсуждения вполне подходила под определение «оживленно». Во всяком случае, разговаривали они довольно бойко – как люди, обсуждающие что-то по-настоящему интересующее их. Начала их токовища я, разумеется, не слышал, но продолжение уверило меня в том, что они нашли понятную обоим тему: – …В фойе мы разместим выставку детского рисунка, а перед началом концерта вы вручите детям призы. – Я и дети – великолепная находка, Лариса Павловна! Это не какая-нибудь там национальная идея, – в этот момент и Лариса, и кандидат в депутаты одновременно оглянулись и увидели меня, слушающего их. Мне показалось, что кандидату стало чуть неловко, а Лариса, деловито кивнув мне, указала рукой, державшей авторучку, на рояль: – Взгляни, я там тебе оставила записку с очередными предложениями. Я кивнул в ответ Ларисе, и отприбыл от их творческого междусобойчика. И подойдя к роялю, за которым еще совсем недавно сидела Лариса, обдумывая предложения по организации предвыборной компании владельца пивных заводов и сетей специализированных магазинов, понял, что ее мысль работала в самом лучшем на свете направлении. На листке бумаги в клетку были выписаны слова, сочиненные моей поэтессой для меня:Отбросив все сомненья на закланье, Оставив все текущие дела, Хочу с тобою встретиться в желании. Переплести и души, и тела… …Время общения с кандидатом в депутаты подошло к концу, и прощались мы как закадычные друзья. А когда напоследок я, чувствуя, что в глупости переборов не бывает, внес предложение: – На концертах мы можем организовать лотерею. Разыграем подарочные бутылки с пивом на этикетках которых будут ваши предвыборные портреты, – то удостоился искренней похвалы: – Вот видите, Петр, с вами, оказывается, можно разговаривать серьезно. |