Книга Что создано под Луной?, страница 32 – Николай Удальцов

– Так что же делать?

Искариот, сдвинув на затылок свою шляпу коричневого цвета, перекинув через плечо свой дорогой французский пиджак и расстегнув жилет тройки, под которым оказалась белоснежная модная сорочка с тесненной планкой, прикрывавшей перламутровые пуговицы, откинув галстук на свободное плечо, и оттого, ставший похожим на преуспевающего профессора на отдыхе, задумчиво проговорил:

– Да. Дьявол вволю повеселился в этом мире.

– ? – Риоль обернулся в сторону Искариота.

Риолю хотелось покинуть этот мир.

Не хотелось в нем быть.

И он знал – почему.

Только не мог сформулировать слова.

– …Не то, чтобы ты не мог бы быть рабом, если бы тебе выпала такая судьба в иных веках – от судьбы уходят немногие.

* * *

…– Куда мы теперь? – спросила девушка, нарисованная акварелью, после того, как, выйдя на последней станции метро, они несколько раз, пересаживаясь с трамвая на трамвай, добрались до пригорода, – В Мытищах мы уже были.

– Это не Мытищи, а Переделкино, – ответил ей Крайст.

– Крайст, ты опять приведешь нас куда-нибудь туда, где быть не захочется, – девушка разговаривала с Крайстом, не подбирая слов и не смущаясь – так, на равных, говорят друг с другом, не обращая внимания на возраст и социальный статус, старые попутчики уже испытавшие и совместный страх, и общую радость от успехов.

Почему ты так поступаешь, Крайст?

– Но, милое дитя, я ведь должен показать Риолю все самое важное.

Иначе я не смогу помочь ему найти ответы.

Прости, что я заставляю вас мучаться…

Шедший у них за спиной Искариот прошептал, ни к ому не обращаясь: – Вот я и увидел, как Бог исповедуется перед грешницей…

– Мы не надолго заглянем в то время, когда показалось, что ради дороги можно отказаться от благополучия.

– Почему же мы зайдем туда не надолго? – спросил Риоль, – Может быть, именно в этом времени кроются ответы?

– Риоль, мы зайдем туда не на долго, потому, что время это длилось очень не долго.

Долго такое время продолжаться не могло

– Почему?

– Потому, что оно очень многое обещало, но ничего не могло дать.

– Почему? – допытывался Риоль.

– Все-таки, я чувствую, что идти нам придется далеко, – вздохнула девушка, нарисованная углем.

– Пусть тебя успокоит то, что дальше всех заходит тот, кто не знает куда идет, – улыбнулся ей Искариот.

– С чего ты это взял?

…Начинало темнеть.

День затихал на глазах.

Затихал, затихал и затих.

И эта самая бескровная и привычная смерть не рождала ни сожаления, ни удивления потому, что на смену дня пришел теплый вечер с его тенями, тайнами и откровениями на земле и красками в небе.

– Небо распоряжается тем, чтобы на земле было красиво… – прошептала девушка, нарисованная акварелью.

* * *

Сумерки перераспределяют свет, рассеивая его и делая отраженным от всего того, что еще не успело спрятаться в темноту вечера. И потому, темные предметы становятся более контрастными на фоне любых отражений.

Более важными и значительными.

Именно такими стали ветви деревьев, закамуфлированные сумраком под сумрак, затаивающие под собой тропинку, по которой Риоль и его спутники спускались по довольно крутому откосу к реке, рябившейся сквозь темную листву.

Вода подначивала и провоцировала лунный свет, предлагая себя в сосоздатели блеска.

И делала это не только самоуверенно, но и красиво.

А звезды тонули в воде и утешались своей необитаемостью.

Темнота скрадывала мелочи. Уничтожала нюансы своего существования.

Впереди шел Искариот.

Шел, заложив руки в карманы, сдвинув свою шляпу на затылок, раздвигая плечами ветки кустов. Шел так, словно дорога была ему знакома, как собственная квартира.

Впрочем, Риоль уже убедился в том, что Искариот часто ходит по дорогам так, словно они ему давно знакомы.

А то, что собственной квартиры у Искариота, совершенно очевидно, не было, никого, в том числе и его самого, не смущало.

Девушки спускались к берегу, осторожно ставя свои ножки на не знакомую, местами скользкую, покрытую вытоптанными из-под земли, цепкими корнями деревьев, землю.

Они поддерживали друг друга под руки, и двигались так, словно шли по земле в первый раз.

Девушка, скачанная с интернета, глядя на прямую неколебимую спину Искариота, спросила:

– Ты, Искариот, что, уже бывал здесь?

– Нет.

– Значит, ты из тех, кто умеет искать дорогу в темноте.

– Когда я был маленьким, я благоговел перед теми, кто учился искать дорогу во мраке.

– Почему же ты никогда не сбиваешься с пути? – девушка, нарисованная акварелью смотрела на Искариота с иронией, но чувствовалось, что вопрос она задает серьезно, – Может у тебя все-таки есть какие-нибудь вешки на дороге?

Искариот в ответ только вяло махнул рукой, так, словно речь шла об очевидном:

Тогда девушка, нарисованная акварелью, повернулась к Риолю:

– А ты, как идешь в темноте?

– Чтобы я двигался, – ответил Риоль, – Хотят мои желания.

– Может, и мои желания хотят того же, – тихо сказала девушка, скачанная с интернета, словно случайно приолакотившись на Риоля.

Девушка, нарисованная акварелью, прищурила глаза. А потом прошептала, посмотрев на девушку, скачанную с интернета, соперничающим взглядом:

Крайст, явно уставший от дороги, опирался на плечо Риоля, двигавшегося по уже почти не видимой тропе с опытностью человека, научившегося в своих путешествиях ходить по не знакомой земле. Делая ноги опорными попеременно, и лишь после того, как убеждался в том, что они находили настоящую опору…

При этом, Риоль внимательно слушал темноту, и первым различил в шелесте ветвей человеческие голоса:

– Крайст, – тихо сказал он, наклонив голову к плечу, – Там, впереди люди.

– Да, – спокойно ответил Крайст, – Скоро мы увидим их костер. Именно туда я вас и веду.