Онлайн книга «Свобода»
|
– Да. – И вся информация о связях с криминальным миром не соответствует действительности? – Я могу сказать одно: я в криминальной деятельности никогда не участвовал. Контакты же у меня были с самыми разными людьми, и ничего зазорного я в этом не вижу. Объявить человека преступником может только суд… – А брать деньги на развитие своего, так сказать, бизнеса из криминального общака – это нормально с этической точки зрения? – Без комментариев. – Этим самым вы подтверждаете… Перебиваю: – Следующий вопрос. Иван из «Коммерсанта»: – Что вы будете делать, если вас объявят во всероссийский розыск? – Или я сам пойду и сдамся, или не пойду… Смех в зале. * * * Приемная. На полу: разбросанные бумаги, компьютерный монитор, клавиатура, отломанная спинка стула. На стенах: грязные отпечатки подошв. Экран телевизора: черная дыра. Света сидит на подоконнике, курит. Мокрый платок у распухшей щеки. Пятно засохшей крови у нижней губы. Народ толпится в дверях. Света: – Нет, это – не бандиты. Я тех помню… Да и по повадкам не похожи… Все такие в костюмах, молчаливые… Копались в бумагах, что-то искали… Набрали документов полный дипломат… Только когда я помешать пыталась… Ждан. Протискивается через толпу. Подходит к Свете. Обнимает за плечи. Света всхлипывает. Сигарета падает на подоконник. Ждан кричит: – Где была охрана? Я спрашиваю: где была охрана? И не надо здесь толпиться! Все – на свои рабочие места! * * * Я и Оля – на лавке в скверике. Недалеко от Арбата. Говорю: – Он отмажется. Должен отмазаться… У него столько связей, столько контактов… Пауза. Оба смотрим на лавку напротив. Алкаш. Майка «Deep Purple». Присосался к бутылке. Криво прилепленная этикетка «777». Рядом – два патлатых мужика с опухшими рожами. Жадные взгляды. Я: – Как он вообще? Ты ведь видишь его не только в рабочее время… – По нему ничего не скажешь. Он довольно закрытый человек… – Тебе с ним хорошо? – Не задавай идиотских вопросов. – Ладно, извини… Вот – ты просила принести… Достаю из рюкзака кассету. Саундтрек «Pulp Fiction». На вкладке Миа Уоллес читает книгу в мягкой обложке. * * * Грохот. Трескаются стекла. Осколки сыплются на пол. Закрываю голову руками. Визжат сигнализации машин. Женские крики за стеной. Гляжу в окно. «Волга» горит. Выбегает Ждан, охранники. Останавливаются. Прикрывают лица руками. Он и Гена должны были ехать на встречу. Гена вышел первым, сел в машину. Ждан задержался. Встаю со стула. Поскальзываюсь на осколках стекла. Хватаюсь за стол. Выбегаю из кабинета. В коридоре – крики, суета. Улица. Языки пламени. Клубы черного дыма. На асфальте – осколки стекла, куски дерматина с сидений, ботинок Гены, его ступня – без носка, в крови и копоти. Под окном – ментовские машины, «скорая». У обугленных обломков «Волги» возятся эксперты. Место взрыва огорожено ленточками. На газоне толпятся люди из офиса и зеваки. Телефон. Еще раз. Еще. Беру трубку. Ильенко: – Привет. Я уже в курсе. Звоню за оперативным комментарием. – Привет. Пока еще ничего не понятно. Эксперты работают, менты не комментируют… – Что он сам думает? Не для печати, однозначно… – Что курские бандюки… – А можно я дам это от имени «источника в окружении Ждановича»? – Не надо. Зачем нам педалировать бандитскую тему? – Да, ты прав… А тогда хотя бы, от имени «источника», что объектом покушения был сам Ждан? – А разве это и так не ясно? – Ясно, но мне ж надо на кого-то сослаться. – Ладно, валяй. Смотрю в окно. Толпа расступается. На газон въезжает ментовский «мерс». Выходит толстый полковник.* * * За окном стемнело. Сижу за компьютером. Механически играю в «косынку». Телефон. Ждан: – Пошли, сходим в магазин. Купим чего-нибудь – помянем Гену… Встаю. Беру с вешалки джинсовку. Сидим на лавке во дворе. Возвращаться в офис Ждан не захотел. Ждан: – Ну, не чокаясь. Выпиваем коньяк из пластиковых стаканов. – В общем, Андрюша, дела очень херовые. Мне надо залечь на дно. Не знаю, на какое время. Я завтра целый день буду встречаться с людьми, а после этого… Да, кстати. Марушевич зассал… Вчера вечером я общался с его помощником. Не успел еще рассказать тебе… Берет бутылку, наливает еще. Опять не чокаясь. Беру кусок шоколадки. Начинаю грызть. – А теперь, Андрюша, основное… Ты решай сам, как дальше… Я не только залягу на дно. Я вообще уеду из Москвы… Аппарат партии будет работать в обычном режиме. По крайней мере, ближайшие месяц-два. На это время с финансированием все точно в порядке. Все обязательства по зарплате там и тэ дэ – все будет выполнено. Но что дальше… Я уверен, что все это временно… Но гарантировать, сам понимаешь, ничего не могу. Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной. Но ты решай сам. На тебя у них нет ничего. Ты можешь продолжить выполнять свои функции. А потом, если что, найти другую работу. И все будет в порядке… – Оля тоже поедет? – Почему ты спрашиваешь? Да, поедет… Я тебе как мужчина мужчине скажу: я к ней настолько привязался, что просто без нее не могу… И если бы она сказала, что…* * * Собираю сумку. За полтора года хламом не оброс. Жаль лишь музыкальный центр: единственная «крупная» покупка за все время. Кладу в сумку шмотки, старенький магнитофон, десяток кассет с любимыми альбомами. Из книг и видеокассет – ничего. На часах – без двадцати четыре. В шесть часов я должен быть на «Комсомольской». Это пока все, что я знаю. Несколько шагов по комнате. Подфутболиваю клочья пыли. Делать уборку нет смысла. Вчера вечером я позвонил родителям. Сказал: еду по делам за границу, какое-то время не смогу им звонить. Они напряглись. Я попытался как мог успокоить их. Выхожу на балкон. Он завален хламом, оставшимся от предыдущих жильцов. Коробки от обуви. Стопка газет и журналов. Клетчатый баул с оторванной ручкой. Пивные и водочные бутылки. Квартира оплачена до начала июля. Потом, если я не вернусь, хозяйка заберет все ценное из моих вещей, а остальное вынесет сюда же. |