Книга Захват Московии, страница 8 – Михаил Гиголашвили

Когда я закончил, Исидор развернул к себе бумагу, прошёлся по ней взглядом, кое-что исправил, но был в целом доволен:

— Ничего, сойдёт… Это же надо — немец, а так хорошо пишете! Весьма похвально! Вас надо на акции брать, чтобы ущербные чурки видели пример…

А Фрол решил проверить меня еще и устно:

— Ну-ка, разгадай-ка загадку, кто это: «Идёт в баню чёрен, а выходит красен»?

Я решил, что это — русский мужик: жизнь заела до черноты, идёт в баню, выпьет крепко — и выходит красен. Виталик предположил, что это может быть какой-нибудь депутат: во власть идёт с чёрным налом, а обратно выходит с красным капиталом.

— Какой же это красный капитал? — ехидно спросил Фрол. — С кровью, что ли?

— Ну, народное добро, красное…

— Глубоко копаешь. — Исидор улыбнулся поощрительно, углами губ, как паралитик, и решил мне помочь: — Ну, не угадали?.. Что люди с пивом любят?

Я растерялся:

— Что?.. Солёные брецели [2] … то есть пруники… нет, куржики… бубулики…

— Это у вас там, в Европиях. А у нас?

— Водка?

— Это само собой…

— Ну, такое, с большими лапами, по реке ползает, — подсунулся Фрол, чем привел меня в полный испуг:

— По воде ползает?.. Только Езус Кристус… Христос… Христоса с пивом любят? Поэтому «дай бог» говорят? — (Я вспомнил какой-то русский фильм, где всё время на берегу реки чокались стаканами и говорили: «дай бог», «не дай бог», «с богом», «под богом», «перед богом» — и дальше, по всей парадигме.)

Исидор колыхнулся, приподнял фуражку, вытер рукой волосы (черно-золотая кокарда блеснула и погасла), сказал Фролу:

— Видишь, где недоработки у тебя, боец?.. Надо сказать «по дну реки»… И какие у рака, скажи на милость, лапы?.. А?..

— Это я так сказал, чтобы иностранцу понятнее было, «клешни» он знать не может…

— Ага, Фролушка, как раз он понял — зверь с лапами по реке ползает… Ты еще ему Афанасия Никитина процитируй, про землю Ебипет, где в Нильской реке крокобилы злючи, горбаты и зубаты, он сразу поймет…

«О, Фролушка! Исидорушка!» — умилился я суффиксам и вспомнил:

— Вот Виталик… Вы декреты, чтобы глаголы… решить?..

Исидор согласно кивнул:

— Да, хотим переделать кое-что…

— Еще можно вот про суффиксы… декрет, чтобы свободу, совсем…

Исидор почему-то насупился:

— Это какие же суффиксы имеются в виду?

— Ну, всякие… стеклянный-оловянный-деревянный… всякие — нька, — онька, — ушка, — юшка… Я их обожаюсь… Я от них млею… или мелею?… омлеты…

— Так они ж и так свободны, насколько мне известно?

— Нет — чтобы совсем, до конца! — Я не знал, какой пример привести, но тут осенило: — Ну… Ну, например, нельзя же сказать «Исидорочка»…

Исидор мрачно усмехнулся, а Фрол льстиво произнес:

— Сказать-то можно, да вот говорить никому не советую…

— Вот! Это я хотел! Чтоб свобода! Декрет! Это даст краски… О, я люблю русского языка!.. Такие суффиксов нигде в мире!.. Я специально осмотрел… — разволновался я.

Исидор что-то записал поверх моего диктанта:

— А что, можно подумать, идея здравая… Чем больше свободы — тем лучше!

Я с воодушевлением поддержал его:

— Да. Полно свободы! Свободище! — и стал доказывать, что всегда должно быть место для импровизации, а то сейчас что выходит: если ты муттершпрахлер [3] , тебе всё позволено, у тебя есть право говорить, как ты хочешь, а если ты иностранец, то должен говорить «правильно», «по правилам», а где грань между ошибкой и импровизацией?.. Всё время слышно: «Так нельзя сказать-говорить», — а если мне так больше нравится и если я считаю, что мои когнитивные процессы так будут выражены в полном объеме?..

— Во чешет! — покачал Фрол уважительно головой. — Молоток! — а Виталик приосанился:

— Я же говорил, кентяра мой — магистр! Скоро бакалавр!

— Вот, кентяра, суффикс «ара-яра»! — обрадовался я, а Фрол повторил:

— А, бычара, котяра… Понятно!

Чтобы сделать приятное Исидору, я напоследок сообщил, что древнее имя Исидор восходит к богине земледелия Исиде, на что он удовлетворенно поправил фуражку:

— Конечно, это тот, кто ниву пашет, почву возделывает. Землепашец!

— Нивопашец! — подтвердил я.

— А по-нашему Сидор, — некстати вставил Фрол. — Взял сидор — да и пошел!

Исидор окатил его брызгами неприязненного взгляда:

— Но-но!.. А что, сильно! Нивопашец! — и стал напевать: — Пашет ниву языка… Видит всё издалека… В плен берет «языка»… Нет, два раза слово «язык» плохо, хоть и с кавычками второй раз… Да, Фролушка, с кавычками, точками с запятой и прочей дребеденью тоже бы разобраться следовало… Кстати, за отсутствие тире наши радикалы в Москве одного так отделали, что три месяца в больнице провалялся…

— Чурку? — Виталик не удивился. — Чебурека?

— Да нет, в том-то и дело, что не чурку, а своего, русского нациста, представь себе… Он на стене написал «россия для русских», а наш патруль его застукал и отмутузил за милую душу за то, что «Россия» с маленькой буквы написал, тире в составном сказуемом не поставил и восклицательный знак забыл. Так что эти точки-тире дорогого могут стоить… Нам всё равно, кто безграмотен, — всех на плаху уложить надо!.. Ну да ладно, дел много еще впереди!.. С вами, господин магистр, всё ясно — приняты в ряды граммар-наци! Прошу заплатить сто долларов, годовой взнос, и получить мандат и памятки!

Сто долларов!.. Я в растерянности посмотрел на Виталика, но он только как-то повёл плечами. Видя мое замешательство, Фрол начал меня успокаивать:

— Да эти деньги не пропащие, за них будешь корочку путёвую и новые вести от нас иметь, в курсах будешь, что к чему… на наш веб-сайт ходить, вот — www.grammar-nazi.ru, тут пин-код, чтоб тайные страницы смотреть…

— Вебсайт? Пин-код? — вдруг окрысился на него Исидор.

Фрол сдал назад:

— Извини, с языка слетело… страница в Сети… тайное слово… Вот еще листовки, памятки, устав, призывы, списки запрещенных слов… — Он стал брать из пачек по листу и складывать в плотный коричневый конверт. — Вот значки, нашивка на куртку, — он подвинул мне очередного орла со свастичным пауком:

Делать нечего. Я вытащил из бумажника пятьдесят долларов: