Онлайн книга «Толмач»
|
– Как видите, это одно и то же, – усмехнулась фрау Грюн, сняла перчатки и подвела Игоря к раковине. – Мой те руки! – Grazie, signora! [48] – ответил Игорь и тщательно стал тереть руки под водой. Движения воспитанные, мимика услужливая, речь правильная. И все это как будто иногда даже утрированно, наигранно. Потом он сел к столу, уставился на меня, я – в папку: – Надо кое-что уточнить. У вас тут записаны два языка, русский и итальянский… Это правильно? – Итальянский с детства знаю, у меня мать учительница итальянского была… Ну, а в Италии за год я его хорошо подучил. Практика. – Украинского не знаете? – Нет, откуда? Я в Крыму родился. Дома по-русски говорили. И в школе тоже. И везде вообще. Учился потом в Симферополе. Там тоже одни русские жили. Теперь вот татар много, житья нет… Достали эти татары!.. – Кого достали? – Да всех. Меня вот хотели заставить ислам принять… – Ислам? Зачем? – удивился я. – А просто, – уклончиво ответил он. – Кстати, вы – лютеранин? Это правильно записано? – Да, протестант. – Фрау Грюн, как мне лучше писать – лютеранин или протестант? – И то, и то можете, – отозвалась она, укладывая лист с отпечатками в сканер. – А лучше напишите – «евангелическая церковь», Evangelische Kirche. Это все одно и то же. Я тоже лютеранка. А он знает наши главные заповеди? Игорь подумал. – Их вообще-то много. Но главные… Послушание, бедность, работа, безбрачие… «Невеселая картина!» – подумалось мне, а фрау Грюн скептически улыбнулась: – Безбрачие?.. У протестантов?.. Это что-то новое… И соблюдаете? – Да вот нарушил. E Dio mi punm! [49] – В смысле – ты женился? – не понял я. – Ну да. Не должен был этого делать, а сделал. Из брака все проблемы вытекают, туда же и втекают, – Игорь тяжко вздохнул и начал внимательно осматривать свои аккуратные пальцы с длинными холеными ногтями. Потом поднял на меня внимательные глаза и, нервно поигрывая карандашиком, спросил: – А как вы думаете, мое дело надежное? – В каком смысле? – не понял я. – Ну, я так думаю: если бы итальянцы хотели отказать – они бы отказали, сюда не посылали… – Но если бы они хотели взять, они бы взяли. И сюда не посылали бы тоже… – возразил я. – Резонно. Может, по их правилам что-то не сошлось? – предположил он. – Если там не сошлось – как тут сойдется?.. Правила общие. Но все может быть. Этой системы я не знаю, мое дело – переводить. Решают немцы, чиновники. Закончив с писаниной, я спросил фрау Грюн, с кем сегодня работать и куда сейчас идти. Она заглянула в свой список: – Идите к Марку… И учтите, он в плохом настроении – у него обострилась язва… – О!.. Он и без язвы не особенно сладок!.. – поморщился я. – И, кстати, не дает людям говорить: торопит и прерывает. Но это между нами! – испугался я, что она донесет Марку (лишние проблемы ни к чему), но фрау Грюн понимающе кивнула: – Мы знаем. Мы все знаем. Мы всё обо всех знаем. Но его прислали сверху! – И она подняла глаза к потолку, туда, где должен был сидеть таинственный шеф, которого никто не видит и не слышит, потому что он то на курорте, то в поездках, то в командировке, то на конгрессе, то на лыжах, то на конференции в горах. Марк, съежившийся в кресле, едва виден. На столе к общему хаосу и таблеткам добавились ингалятор и аппарат для давления. – Плохо, плохо мне, – пожаловался он, увидев меня и прижимая ручонку ко лбу. – Еле сижу. Кого это вы привели? – капризно спросил он, как будто я, разносчик пиццы, принес ему не тот заказ, который он просил. – Лютеранин-гитарист. Из Италии пришел. – Да, я уже кое-что слышал… Транзитная виза на Германию, – сказал он, еще не заглядывая в папку (а я понял, что фрау Грюн успела по телефону дать ему основную информацию). – Ну и все, дело решенное… Но все равно, пусть садится. Отказ тоже надо уметь правильно оформить… Не с бухты-барахты, хвост вперед головы, а обстоятельно, веско, чтобы в другой раз не сунулся. Ничего, разберемся. Садитесь!.. – сказал он гитаристу, который все это время стоял и честно смотрел на Марка. – Что, уже дают? – оживленным шепотом спросил тот у меня, радостно подсаживаясь к столу и укладывая недалеко от себя сверточек. – Что это у него, не бомба ли?.. – кисло сострил Марк. – Dei documenti, signоrе!.. [50] Бумаги из Италии, разные, – ответил Игорь, с готовностью начиная разворачивать сверточек. – Итальянские пусть себе оставит. А немецких нет?.. И где вообще ваш паспорт?.. – Ничего нет. В Мюнхене полиция в аэропорту отобрала, – сказал Игорь. – Что, как, зачем? Игорь удивленно пожал плечами: – Сам не знаю, зачем. Мне итальянцы билет до Мюнхена купили, в самолет посадили, а в Мюнхене, в аэропорту, полиция отвела в комнату, обыскала… Какой-то толстый небритый Петер обыскивал, хорошо по-итальянски говорит. Все шутил без остановки, говорил, что у него жена русская и он очень любит борщ с икрой и селедку с водкой. Паспорт отобрали, дали билет на поезд и направили сюда… Вот, эти документы остались, – начал он опять ворошить сверток. Марк взбудораженно схватил телефонную трубку: – Вот идиоты! Зачем им документы?.. Не могли снять копии?.. Нет, им оригиналы нужны! – Он попросил кого-то проверить мюнхенскую версию. – Таких идиотов в полицию набирают! Я думал раньше, что это только в Казахстане или в Албании полиция такая тупая, а теперь вижу, что и у нас не лучше. Да. И фармацевтика ни к черту не годится. Вот, десятую таблетку пью – ничего не помогает, а казалось, что там – две сосиски жареные съел и стакан вина выпил, будь оно проклято… А эти дрянь-таблетки, между прочим, восемьдесят марок стоят пачка. Чем, интересно, русские изжогу лечат? – спросил он, выдавливая из пластинки пилюлю. – Небось, водкой?.. Я знаю – русские все болезни водкой лечат! – Содой лечат. А водка войну выиграла, – холодновато напомнил я. Марк брезгливо поморщился, но молча проглотил обе пилюли (какая горше?) и пробурчал сквозь икоту: – Ради бога, не вспоминайте этот ужас! Ну сколько можно?.. Ну, мы виноваты. Но ведь мы платим, платим, платим! А кто еще платит?.. Может, эти ваши итальяшки, которые фашизм придумали и немцев с ума свели?.. Они за Муссолини платят?.. Или румыны? Или венгры? Никто, кроме нас, дураков… Так нам и надо. Все, начинаем. – Он включил диктофон. – Пусть он назовет свое имя, фамилию, год рождения и адрес. |