Книга Чертово колесо, страница 80 – Михаил Гиголашвили

— Сделаем так, — Нугзар показал на оружие. — Это оставим Тите… Для чего нам там дура и финка? Тесаки в любом хозяйственном купим, если понадобится… Это, — он указал на кольца и цепочки, — спрячем среди дешевых сувениров. Таблетки переложим в другие упаковки — «анальгин», «валидол». Чеки с ханкой сунем в подметки. А валюту надо нести на себе, в кармане.

— А ну обыщут? — спросил Сатана. — Может, тоже в чемодан? Или сюда, как обычно? — И Сатана сунул доллары в трусы.

— Ты же не чифирь в зону несешь! — поморщился Нугзар. — До яиц они тоже добраться могут. Кайф в чемодан кинуть надо. А чемодан сдать в багаж. Рискнем.

— А чемодан на чье имя запишем? — поинтересовался Сатана, хватаясь за клок.

— Кинем орел или решку.

Закрутив клок винтом и засопев, Сатана, однако, смолчал, хотя и помнил, что в этой игре Нугзару обычно выпадало то, что он заказывал.

Все было спрятано, поделено, утаено. Только об одном умолчал Нугзар — о невзрачной марке, найденной у гинеколога. Ее он случайно обнаружил на дне пакета, куда были свалены цацки из квартиры гинеколога. Сатана о ней вообще не знал. Нугзар тоже ничего не говорил, думая про себя: «Раз старик спрятал, значит, чего-то стоит! Пусть лежит на черный день! — Он слышал, что за границей идут такие вещи, на которые тут плюнешь, всякая ерунда — марки, монеты, блюдечки, чашечки… — Чем черт не шутит!..» Марка явно старая. Нугзар спрятал ее в одну из открытых сигаретных пачек, между серебряной фольгой и картоном, а пачку кинул в сумку, пометив ногтем.

Утром Тите отвез их в Пулково. Они послонялись по аэропорту. Нугзар позвонил жене, но никто не ответил. Нашли свою стойку регистрации и тургруппу, к которой были приписаны. Наконец, двинулись через таможню.

Оба в первый раз проходили через заграничный кордон, но после того, что творилось в зонах, таможня показалась им игрушкой. Правда, толстый офицер с наглыми глазами, проверявший Нугзара, придрался к тому, что у того не внесены в декларацию какие-то тридцать рублей, и заставил переписывать, пристально следя при этом за его лицом, но Нугзар сделал все четко. Конечно, его волновали погоны, какие-то неприятные двери, объективы наблюдения, шипящие рации офицеров, непонятные аппараты, экраны, но он взял себя в руки и миновал барьер.

У Сатаны спросили, где его группа, с кем он едет, он начал озираться, но сразу увидел своих и радостно указал на них:

— Вот они! — а за барьером сразу подошел к группе, где было несколько сослуживиц Лялечки, и пристроился к ним с шутками и прибаутками. В новом костюме он держался очень вальяжно, а в самолете, когда подали обед, распустил узел галстука, проглотил четыре порции гуляша, выпил полбутылки виски, после чего спросил: «А что на третье?» — накручивая при этом клок волос на свой мощный палец.

В амстердамском аэропорту «Схипол» приятели сразу окунулись в новую атмосферу — никто не метался с тюками и коробками, не орал и не суетился. Все чисто, красиво, залито светом. Люди спокойно беседовали, катя перед собой багажные тележки, и Сатане пришлось потрудиться, чтобы сообразить, как едет и как тормозит эта умная серебристая машинка.

Вокруг звучала непонятная речь. Окатывало какими-то новыми, необычными звуками и запахами. Таможенники только улыбались и ловко щелкали печатями. Друзья вышли вместе со всеми за стеклянную перегородку.

— Как все ярко! — невольно произнес Нугзар.

Громадное табло мелодично щелкало над головами, где-то играла тихая музыка, люди пили кофе у столиков. В одном месте приятели, спеша за своей группой, наткнулись на темноволосых автоматчиков.

— «Тель-Авив», — прочел Нугзар на табличке название рейса. — Охрана!

— Ясное дело, жидня страхуется, — отозвался Сатана.

Нугзар внимательно изучал надписи на английском языке. Он, оказывается, еще кое-что помнил с детства, когда мама упорно водила его на частные уроки. Да и в зонах ему не раз попадались учебники английского языка, которые от нечего делать прочитывались от корки до корки.

— Вон, «Прокат машин», смотри! — указал он Сатане на стойку, где мило улыбалась светлая головка с бантом.

— Как так? Приканал — и с бухты-барахты взял? — вытаращился Сатана, недоверчиво качая головой. Пальцы его не отпускали злосчастный клок, который в виде рога высился над шишковатым лбом. Сатана, заметив, что ни на клок, ни на него самого никто не обращает внимания, крутил волосы с полным удовольствием. — Одеты как, мама! — восхищался он, наблюдая за индусами в хламидах и скандинавками в мини-юбках.

— Как хотят — так и одеты! — отозвался Нугзар.

Они вслед за группой спустились куда-то вниз и сели в поезд, причем Сатана попытался втащить туда и тележку, но ему вежливо объяснили, что этого не надо делать, и он не без сожаления оставил ее у дверей.

— Коммунизм! — восхитился он, усаживаясь в первое попавшееся кресло, но Нугзар указал на табличку с перечеркнутой трубкой: «Для некурящих» — и Сатана послушно перебрался в другое купе. Поезд понес их через пригороды.

— То ли метро, то ли поезд, — удивлялся Сатана, рассматривая многочисленные кнопки и защелки. Английского он, конечно, не знал.

Друзья жадно прильнули к окнам. Очень разные строения плыли перед глазами. Серебристые махины заводов с огромными знаками фирм. Высотные дома со стеклами в целую стену. Маленькие, будто игрушечные, домики с розами и бассейнчиками. Перекрестки, на которых разъезжались разноцветные машины, — ни одна не повторяла другую. Тут и рекламные щиты, и мигающий неон, и виллы в зелени, а в небе летел самолетик, за которым тянулся какой-то шлейф. Вначале Нугзару показалось, что это дым, и самолет горит, но, приглядевшись, он различил, что это длинный кусок материи, на котором что-то написано.

— Что это? Что он тащит за собой? — спросил он у девушек из их группы, щебетавших неподалеку. — Не могу разобрать.

— «Бог среди нас», — ответили ему.

— Слышал? — сказал он Сатане. — Господь с нами!

И перекрестился. Он впитывал впечатления, которые, казалось, вытесняют все прошлое. Он думал, что знает жизнь, а оказывается, и не видел ее вовсе. Общительные девушки уже освоились и бойко чесали по-английски.

— Как шпарят! — с завистью сказал Сатана. — Эх, говорила мне в детстве учительница — учись! Подмолот тут можно выпить или как?

Сатана полез в чемодан, нашел там таблетки и стал раскрывать пачку под столом, рискуя привлечь внимание спутников по купе — длинного голландца с сигарой и негритянки в необъятных шортах.

— Иди лучше в туалет, — посоветовал ему Нугзар.

Сатана дернулся, но высыпал таблетки на стол, косясь на попутчиков. Ничего особенного, лишь голландец искоса зыркнул из-под очков да негритянка прошлась по Сатане равнодушным взглядом.

— Эвропа! — сказал Сатана, заглатывая таблетки без воды и поднимая большой палец. — Эвропа — гуд!

— Вери гуд! — склонил голову голландец.