Книга Как кошка с собакой, страница 14 – Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак

— Нельзя, Ромка. Это доктор. Он тебя лечит, делает тебе хорошо, понял?

Я не очень понял, что хорошего, когда в тебя втыкают иголку, а тем более — когда накачивают такой дрянью, что нос в колбаску загибается. Но кусать доктора больше не пытался. Иногда рычал для острастки, чтобы тот не очень-то расслаблялся. Мне больше всего помогали хозяйские руки. Когда он меня гладил, чесал за ухом или под подбородком, я замирал и старался впитать в себя это обалденное ощущение. Я был уверен — как только выздоровею, Хозяин меня снова выставит на улицу. Поэтому старался сохранить тепло его руки внутри, в себе. Не получалось. Как только Хозяин оставлял меня одного, ощущение исчезало. Оставалась только уверенность, что совсем недавно я испытал такое эдакое, что никак не опишешь.

Не знаю, что помогло — иголки и отрава доктора или руки хозяина — но через три недели я впервые поднялся на ноги. Эту героическую попытку я совершил в отсутствии Хозяина. Очень не хотелось, чтобы он меня видел таким слабым, с трясущимися лапами и перекособоченным. Я должен был доказать ему, что смогу его защитить, буду охранять дом… и вообще такой пес, как я, в хозяйстве пригодится.

План мой провалился. Наверное, когда поднимался, треск моих костей разнесся по всему дому. Не успел я как следует поймать равновесие, как на кухню вошел Хозяин.

— Ого! — обрадовался он. — Вот видишь, как тебе доктор помог. А говорили — не выживет! Ты у меня просто богатырь!

Я попытался в ответ вильнуть хвостом. Зря. Отдача мотнула мое худое тело сначала в одну сторону, потом в другую — и свалила на подстилку. Хозяин охнул, подскочил ко мне, принялся ощупывать и оглаживать.

С этого дня я повторял попытки подняться.

И через неделю он вывел меня во двор. Тот самый двор, где окончилась моя прежняя жизнь. Я брел по нему с отстраненным интересом. Вот из этого двора мы бежали. Тут я оцепенел. Здесь произошла стычка с этим… как его… Кочаном. Тут на меня навалилась стая…

И вдруг откуда-то сверху раздался призывный мяв. Я поднял голову и понял, что есть кое-что, что связывает мою прежнюю и новую жизнь.

На форточке сидела та самая кошка и, кажется, улыбалась мне.

— Привет, — сказала она с искренней радостью. — Ты живой? Здорово!

Я буркнул что-то в ответ. Стоял, смотрел и моргал. Ее чистый и пушистый запах только теперь дополз до меня. Или я его уже почуял, но не вспомнил? Короче, чувствовал я себя абсолютным дураком. Думал: «Ну вот и познакомились. А я ободранный, как крыса… и хромаю».

Хорошо, что Хозяин выручил, увел домой. А то я так и стоял бы, не зная, что делать.

Только дома смог успокоиться и понять, что произошло: она меня узнала! И не просто узнала, но и обрадовалась, что я жив! Завтра я снова ее увижу и уж тогда-то поговорю нормально!

Я попытался подпрыгнуть от радости, почти смог, подвернул правую переднюю лапу и следующие два дня никуда не выходил.

Кошка

Следующие два дня мое настроение летало вверх-вниз, как пусиковский мячик на резиночке. Ликование от того, что странный пес жив, сменялось необъяснимой хандрой от того, что мы с ним почти не поговорили.

Я практически жила на подоконнике, боясь пропустить очередную прогулку собаки. Нервная стала, Ольку поцарапала. А чего она ко мне пристала? Нашла время ласкаться!

Пес вышел во двор только на третьи сутки. Его вынес тот самый «симпатичный» парень, поставил на травку и отошел куда-то, болтая по телефону. Пес выглядел в целом, немного получше, но сильно хромал, причем странно заваливаясь на сторону. Он ушкандыбал куда-то за кустик, там повозился, и вывалился обратно, слегка поскуливая и стараясь не наступать сразу на обе передние лапы.

Мне было его страшно жалко, но выглядело это все так комично, что я не выдержала и фыркнула. Пес поднял глаза. На его морде сразу же появилось выражение одурения — у меня возникло ощущение, что я ему мерещусь.

— Мяу, — сказала я, — то есть… эй! То есть… как тебя зовут?

— Ромео, — тявкнул пес, — хозяин зовет меня Ромео.

В глазах у пса появилась осмысленность, он подошел поближе к моему окну.

— А тебя… вас как зовут?

— Я Кассандра, но ты можешь звать меня Кася. Ты ведь спас мне жизнь.

Пес мотнул головой и начал нервно переступать с лапы на лапу.

— Ну да ладно, да чего уж там… да подумаешь.

Опять неудачно оступился, взвизгнул, шарахнулся от меня.

— Ромео… Тебе очень больно?

Честно говоря, мне уже давно было не смешно, а до слез его жалко.

— Извини, — сказал пес, — я пойду домой.

— Ты придешь еще?

— Наверное, — буркнул он и поковылял к подъезду.

Пес

Я очень хотел побыстрее встать на лапы. Наверное, не надо было так сильно хотеть. Во всяком случае, не стоило каждые пять минут говорить себе, что все прошло, и пытаться подняться. При этих попытках что-то внутри сдвигалось, лапа болела так, что я даже скулить не мог — плюхался на бок, лежал и плакал.

Хозяин меня сначала жалел, а потом не выдержал и рявкнул:

— Лежать! Совсем кости переломать решил? Будешь лежать, пока я не разрешу!

В этот момент он почему-то стал похож на Вожака. Тот тоже очень редко рявкал, но если уж открывал пасть, то сразу хотелось зарыться в асфальт.

Я послушался. Почти сутки я старался лежать, по нужде ходил, не поднимаясь, в какой-то лоток. Позволил противному доктору ощупать меня и чем-то смазать. Смотрел на хозяина преданно-преданно. И изо всех сил старался не делать резких движений. Удержался, даже когда хозяин утром третьего дня приказал подняться, осмотрел меня и сказал:

— Сегодня на улицу пойдем. Ты как?

Я вильнул хвостом, чуть-чуть, чтобы не спугнуть удачу. Пока он прилаживал на меня ошейник с поводком, я лихорадочно придумывал речь, с которой обращусь к прекрасной Кошке. Остановился на тоне небрежном, но полном собственного достоинства. Мол, привет, как поживаешь. Да так, ерунда. Врачи говорили, не выживу, но я упрямый, знаете ли. Нет-нет, не волнуйтесь, я в порядке. До встречи, сударыня.

Это была отличная речь, я даже успел ее отрепетировать, пока мы спускались по подъезду. Однако, как и все хорошо отрепетированные речи, она блистательно провалилась. Как только я вдохнул запахи двора, то забыл обо всем на свете и побежал метить кусты. Ну и заодно вообще оправиться. А когда возвращался из кустов, наткнулся на приветливый взгляд Кошки.

— Привет, — сказала она, — а тебя как зовут?

Ну как могут звать хромого, ободранного пса, который гадит по кустам? В лучшем случае Бобик.

— Ромео, — с отвращением признался я. — Это хозяин так назвал.

Я хотел добавить, что в стае меня звали Нос, но понял, что начинаю оправдываться. Это меня разозлило настолько, что я придумал встречный вопрос — очень оригинальный: