Книга Как кошка с собакой, страница 61 – Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак

Ирина попыталась понять, что это за цифры она вводит и какие поля заполняет. От мозгового перенапряжения ее спас телефонный звонок. Звонили по внутреннему.

— Петрова? — сказал директор. — Зайди ко мне, дело есть.

Ира положила трубку и сдержанно чертыхнулась. Директор вспоминал о ней только при появлении проблем с программой учета. Или новый тип проводки нужно сделать, или изменить форму отчета, или еще какая-нибудь проблема, требующая предельной концентрации. Сейчас у Иры не то что предельной — нормальной концентрации не наблюдалось. Следовательно, возиться придется долго и нудно, да и шеф будет поминутно подгонять. «Почему он главбуху не поручает такие дела? — кипятилась Петрова. — Или кому-нибудь из этих… системных администраторов? Я всего лишь бухгалтер!»

Вопросы были риторическими, как «Камо грядеши?». Главбух, суровая тетя Нина, была отличным администратором, но к компьютеру относилась… сложно. Так дикарь относится к жертвенному ритуалу. Все необходимые действия она могла проделывать быстро и точно, но любой сбой программы вызывал у нее животный ужас. Мальчики-администраторы, наоборот, наводили ужас на компьютеры. В их присутствии мониторы мигали, программы зависали, а клавиши переставали нажиматься. Сисадмины, надо признать, быстро укрощали вверенную им технику, но к бухгалтерским программам относились презрительно. «Что это за интерфейс! — раздраженно бросали они. — А язык? Это разве инкапсуляция?» При этих словах лицо главбуха становилось почтительно-боязливым, как у дикаря, который слушает камлание шамана.

Словом, никто, кроме Петровой, для настройки программы не годился. Обычно она воспринимала это как карму — приходила, выполняла необходимые операции и снова выпадала из жизни директора, который ни разу не сказал банального «спасибо». Однако сегодня Ирина решила высказать все.

Она открыла директорскую дверь без стука и неожиданно для себя заявила:

— Здравствуйте! Мне реально предложили сумму вдвое больше той, на которую мы с вами договаривались.

Шеф, который разговаривал с кем-то по телефону, поперхнулся и кашлял целую минуту.

— Я… кх… — прохрипел он в трубку, — потом перезво… кх… ню.

«Какую сумму? — паниковал кто-то далекий в голове Петровой. — С кем договаривались?» Однако сама Петрова чувствовала себя удивительно уверенно.

Она дождалась, пока директор перестанет издавать сипение, и повторила сокращенный вариант своей блестящей речи:

— Мне предложили более высокую зарплату.

Подумала и уточнила:

— В полтора раза больше.

Директор выскочил в приемную и вернулся оттуда со стаканом воды в руке.

— Кто предложил? — спросил он после нескольких глотков.

— Бывший одноклассник, — нужные слова выскакивали неизвестно откуда, — у него представительство здесь, а головная контора в Ханты-Мансийске. Зовет меня главным бухгалтером.

— В полтора раза? — шеф говорил почти нормально.

— На испытательный срок, а потом…

Петрова сделала выразительные глаза. Совесть, которая поначалу еще пыталась подавать ей какие-то знаки из глубины души, охнула и забилась поглубже.

— Вы ведь Петрова? — уточнил шеф.

Ирина кивнула. Директор полез в сейф и извлек оттуда ведомость на выдачу зарплаты. Поводил по ней пальцем, нашел нужную строчку и немного повеселел.

— Ну полтора не полтора… А если я вам на десять процентов повышу зарплату, останетесь?

— Нет. Как минимум на тридцать.

— На каком основании? — спросил директор и опрометчиво решил отхлебнуть еще немного.

Это был грубый просчет с его стороны, потому что Ирина Николаевна гордо объявила:

— На том основании, что я этого достойна.

Воду из директорского горла пришлось выколачивать довольно долго, у Петровой даже ладонь заболела.

— Вы как? — спросила Ирина, когда шеф ожил настолько, что стал отгонять ее от себя слабым жестом руки. — Вам не плохо? Может, водички?

— Идите… — выкашлянул из себя директор, — и главбуха… мне… сюда…

Для убедительности шеф показал на стол перед собой. Потом спохватился и стал тыкать в стул. Петрова серьезно кивнула и отправилась в бухгалтерию.

— Нина Аркадьевна, — сказала она своей непосредственной начальнице, — вас директор вызывает.

Главбух подхватилась и сунула под мышку первую попавшуюся картонную папку. Ира не удержалась и доверительно добавила:

— Там что-то с программой нужно сделать.

Тетя Нина стремительно побледнела и вышла походкой опытного слепого — на предметы не натыкалась, но только в самый последний момент.

Совесть на дне души Петровой укоризненно покачала головой.

Грезы

В конце концов, могу я влюбиться? Ну и что, что опять в Володю, который сначала не оправдал надежды! Я решила, что могу. Камень с души упал, и она воспарила к высотам творчества.

Правда, тут меня обломали: дальше тянуть с буклетами и прочей чепухой было нельзя. До презентации оставалась неделя, и снова любимый директор силой вырвал дизайн у меня из рук. Вырвал, насладился, восхитился и утвердил. Полчаса я побродила по офису, присмотрелась к стенам и поняла, к чему приложить свой недюжинный творческий потенциал. Мимо как раз пробегал Андрюша Витальевич. Я, не глядя, ухватила его за рукав и заявила:

— Так продолжаться больше не может.

Рукав попытался вырваться ценой утери своей части. Я перевела взгляд на жертву. Коммерческий пребывал в состоянии угара. Кажется, он тащил директору какую-то срочную бумагу. Глаза его были мутны и бессмысленны.

— Ага, — сказал он, — сейчас. Пусти. Надо.

— Интерьер офиса, — сказала очень четко, — не соответствует статусу. Я разработаю…

— Завтра! Лучше после. Нет, после презентации. Пусти, а? Убьет ведь.

— Причем обоих! — Владимир стоял в раскрытой двери своего кабинета, уперев руки в боки.

Он тоже был в угаре, но глаза имел ясные и словно подсвеченные изнутри. Я отпустила Андрюшу, и тот одним прыжком оказался возле шефа. Вторым прыжком он забился за директорскую спину.

— Надо интерьер переделать, — сказала я, — а то не соответствует…

Уверенность в голосе улетучивалась пропорционально приливающей к лицу крови.

— Хорошо, — кивнул директор, — через… десять дней чтобы были готовы эскизы. И поменьше красного, пожалуйста.

Шеф скрылся в недрах кабинета в компании с коммерческим, а я помчалась в туалет — умываться холодной водой.

Следующие два дня я болталась по городу. В офисе всем не до меня, а сидеть на месте не было сил. Я металась по улицам, и мысли мои метались вместе со мной. Изложить их последовательность не представляется возможным, получилось бы что-то вроде: «Какая я дура! — Салатовый и лимонный. — Цветы на стенах. — Он улыбнулся или посмеялся? — С такими ногами могла бы и в юбке…» И так далее, но не последовательно, а параллельно, вернее, вперемешку. В общем, сложно думала.