Онлайн книга «Иллюзия греха»
|
Выходя из городской прокуратуры после очередного допроса у следователя Ольшанского, Валерий Васильевич Волохов прямо у подъезда столкнулся с Верой Жестеровой. Лицо у нее было напряженным и каким-то странным. Такого выражения отстраненности Волохов никогда у нее не видел. - Тебя все еще таскают из-за Олега? - равнодушно спросила она. - Да. Он был рад, что можно прикрыться гибелью Вериного мужа и не обсуждать с ней истинные причины его вызовов в прокуратуру. Вера бросила взгляд на золотые часики. - У меня есть еще полчаса, меня вызвали на половину четвертого. Давай прогуляемся, - предложила Вера. Они не спеша пошли по оживленной улице. Разговаривать было не о чем. Внезапно Вера сказала: - Очень душно. От этих бесконечных машин дышать совсем нечем. Давай свернем в какой-нибудь дворик, посидим на лавочке. Дворик они нашли быстро. Но Вере он не понравился, там не было тени, а вокруг песочницы с визгом носились малыши. - Господи, какая невыносимая жара, - простонала она. - Хотя бы несколько минут в прохладе постоять. Может, в подъезд зайти? Волохов молча пожал плечами. Вообще-то она права, в подъезде наверняка прохладно и тихо. Они зашли в первую попавшуюся дверь и поднялись на один пролет. Там действительно было прохладно и тихо, только очень сильно пахло жареной картошкой и рыбой. Вера прислонилась к подоконнику и уставилась в окно, повернувшись к Волохову спиной. Потом открыла сумочку и стала в ней что-то искать. Глядя на ее напряженную спину, Валерий Васильевич подумал, что она, наверное, плачет и пытается найти носовой платок. Когда Вера повернулась к нему, он даже не понял, что происходит. Сначала он ощутил жгучую боль в груди и только потом услышал грохот выстрела. - Сволочь, - с каменным выражением лица произнесла Вера, - подонок, за тебя и отсидеть не жалко. Она швырнула пистолет на ступеньки и медленно стала спускаться вниз. Угасающим сознанием Волохов еще успел удивиться, почему на лестницу не выскочил никто из жильцов, ведь звук выстрела был таким громким... И снова все вошло в привычную колею. Ира вставала в пять утра и шла убирать улицу. Потом мыла лестницы в шестнадцатиэтажке. Потом шла на вещевой рынок. По вечерам работала в "Глории". Наташа снова была в больнице, в той же самой больнице, и даже в той же палате. Только квартирантов у Иры больше не было. Вернее, был один, красивый черноволосый парень, по паспорту Асланбек, но все почему-то называли его Мироном. Он не платил за квартиру, он очень много работал и приносил деньги Ире. Все до копейки. - Сначала мы соберем на Павлика, - говорил он ей, - потом на памятник твоему отцу. А потом Наташа закончит институт, я найду ей работу, мы заберем ее домой и будем жить гораздо лучше. Ты только потерпи еще немного, ладно? Мы будем жить гораздо лучше, я тебе обещаю. И Ира верила. Раз в неделю к ней приходили Зоя с Ташковым, с тем Ташковым, который отдал все свои деньги, чтобы спасти Наташу. Ира не знала, куда их усадить и чем угостить, ей казалось, что она не расплатится с этим серьезным человеком до конца своих дней. Она так радовалась, что Зоя все-таки решилась рожать! У нее будет хоть и не родной, но братик или сестричка, с которым можно будет ходить гулять, играть в прятки или пятнашки, которого можно будет забирать из садика. И может быть, ей, Ире, даже доверят когда-нибудь отвести его в первый раз в школу. Павлика она, наверное, в школу уже не поведет. У нее будет семья, состоящая не только из одних инвалидов. В этой семье будет Мирон, будет Зоя и ее ребенок и даже, кажется, будет Ташков. У нее все будет хорошо, надо только очень много работать и очень сильно верить. И Ира верила. Июнь - август 1996, Москва |