Онлайн книга «Гипсовый трубач, или Конец фильма»
|
– Да нет уж! Раз это случилось в вашем лагере, останьтесь, пожалуйста! - холодно попросил Михаил Борисович, нажимая на слово «вашем». – А что случилось? - спросил я мертвым голосом. – Не догадываетесь? - Он звучно открыл молнию и вынул из делегатской папочки большую фотографию, судя по отодранным уголкам, приклеенную, а потом сорванную. - Это вы? –Где? – Вот! - он постучал пальцем по моему лицу. – А говорили, пальцем не тронули! - покачал головой Жарынин. – Нет, он постучал по снимку, сделанному нашим лагерным фотографом Женей во время карнавала. В центре стояла Людмила Ивановна, одетая атаманшей, рядом с ней я - в майке с надписью «Make love not war». На лбу у меня красовалась бумажная лента со словом «Hippy». За нами толпился первый отряд, изображавший шумную пиратскую ватагу. Сзади виднелись Тайны уши, поднимавшиеся над пионерской толпой… – Простите, Андрей Львович, запямятовал: Тая - это девушка, с которой у вас, пардон, было? –Да. – А уши? – Забыл! Она в последний момент сделала себе из ватмана длинные заячьи уши. Очень смешные… – Понятно. Веселая девушка. – Так это вы или не вы? - повторил вопрос Михаил Борисович. – Я… - ответил я. – Выходит, вы, Андрей Львович, у нас хиппи? – В каком смысле? – В прямом. Состоите в организации хиппи, так или нет? И врать не надо! – Он комсомолец, - хмуро вставила Зэка. – «Молодую гвардию» фашистам тоже комсомолец сдал! - понимающе усмехнулся Ларичев. - Кто еще входит в вашу организацию? – Никто. – Так не бывает! – Я не хиппи! - пролепетал я, наконец сообразив, в какую жуткую историю попал. - Это же просто карнавальный костюм… – Странный выбор для пионерского карнавала! Не находите? Майка ваша? Отвечайте! – Майка… Майка… - Кокотов решил не говорить соавтору, что со страха готов был выдать Таю, но в этот самый момент Зэка уронила на стол металлическую змейку, которую во время разговора пересыпала с ладони на ладонь. Вздрогнув от звука, Андрей глянул на директрису и увидел, как она чуть заметно покачала головой. – Так чья это майка? - повторил Ларичев. - Ваша? – Нет… – А чья? – Нашел… – Да что вы! И где же? – На Оке. – Что вы там делали? – Пионера искал. – В каком смысле? Что вы мне голову морочите! - Михаил Борисович начал сердиться. – Дети иногда, очень редко, убегают на реку купаться, так сказать, в индивидуальном порядке. Мы это решительно пресекаем! - спокойно разъяснила Зэка. - А на берегу туристы часто вещи забывают. После пикников… Ларичев посмотрел на директрису долгим взглядом. – Допустим, майку вы нашли. А вот эту полоску на лбу тоже нашли? - он снова постучал пальцем по фотографии. Ища подсказки, я посмотрел на Зэка, но ее лицо было непроницаемо, как у человека, сидящего в президиуме. – Полоска эта моя… - сознался я, не в силах ничего придумать… – Все-таки ва-аша! - сочувственно кивнул чекист. - И это слово вы сами написали? – Сам… – Тогда я вас, Андрей Львович, снова спрашиваю: почему вы нарядились именно хиппи? Вот это кто? - он ткнул в Людмилу Ивановну, изображенную на снимке. – Выглядела, она, кстати, уморительно! - улыбнулся Андрей Львович. - Глаз закрыт черной повязкой, на груди переходящий красный вымпел «За образцовую уборку территории», а на голове белая курортная шляпа с бахромой. Помните, в Сочи такие продавались? – Помню, - кивнул Жарынин. - Грузинские цеховики их строчили. – Это кто? - повторил чекист. – Это - воспитатель первого отряда Шоркина, между прочим, отличник народного образования, - голосом, каким в телефоне сообщают точное время, ответила вместо меня директриса. – Вижу, что отличница! - кивнул Ларичев. - И на карнавал оделась, как положено нормальному советскому человеку. Пираткой! Никаких вопросов к гражданке Шоркиной у меня нет. А вот почему вы, Кокотов, в хиппи нарядились? Почему? – Потому что хиппи - это вызов буржуазному обществу, протест против лживой морали мира чистогана! - выпалил я то, что прочел недавно, кажется, в «Комсомольской правде» или в «Студенческом меридиане». - Я хотел морально поддержать передовую молодежь Запада. Понимаете?… – Понимаю! - ухмыльнулся Михаил Борисович. - Give the world a chance! Так? – Ага… – А это кто? - профессионально чуя что-то, он показал пальцем на торчащие уши Таи. – Это наша художница. Таисия Носик. Выпускница полиграфического института. Комсомолка. И поверьте, в подпольной организации зайцев она не состоит… - ответила Зэка все тем же телефонным голосом, но с еле уловимой иронией. – А я, не удержавшись, хрюкнул от смеха. Нет, не из-за подпольной организации зайцев. Из-за Тайной фамилии. Я ее не знал. Мне вдруг стало легче оттого, что женщину, которая выгнала меня вон, зовут Носик… Представляете, Тая Носик! Сергей Борисович вдруг тоже захохотал, приговаривая: «Подпольная организация зайцев. Ну, скажете тоже! Ну, вы даете!» Смеялся он долго, даже достал платок, чтобы вытереть выступившие слезы. Наконец чекист успокоился, посерьезнел, посмотрел на меня в упор покрасневшими глазами и приказал: – Руки покажите! – Что? Он неожиданно и больно схватил меня за запястья и вывернул так, чтобы видны были внутренние локтевые сгибы. – Вены проверял! - радостно закивал Жарынин. – Конечно! Но я тогда ничего не понял. Я вообще тогда этого не знал. Я догадался, что Тая со своим Данькой курила траву, только много лет спустя, когда сам попробовал… – Ну и как вам, кстати? - полюбопытствовал режиссер. – Кошмар! Голова потом неделю трещала… – Андрей Львович! - вдруг со зловещей теплотой спросил Ларичев. - Вы хотите закончить институт? – Хочу… - похолодел я. – Тогда скажите правду! Последний раз вам предлагаю! Я снова поглядел на Зэка. Но ее лицо было скорбно непроницаемо. – Я сказал правду… - словно откуда-то из пространства прозвучал мой обреченный ответ. – Ладно, Кокотов, идите! - устало махнул рукой Михаил Борисович. - И не наряжайтесь больше хиппи! Никогда. Поняли? – Понял. – Шагайте! А мы тут с Зоей Константиновной о зайцах побеседуем, Я ушел… – И это все? - разочарованно спросил Жарынин. |