Онлайн книга «Конец фильма, или Гипсовый трубач»
|
— Гагарина вы забрали? — светски полюбопытствовал он. — Нет, мы по металлу, — ответил пришелец. — С какой планеты к нам прибыли? — Тебе-то какая разница? Все равно не запомнишь. Допустим, с планеты Джи. — Это где ж такая? — Блин, я сюда что, астрономию прилетел преподавать? Ладно, смотри! — он разложил свою лапку, заканчивавшуюся коготком, и указал вверх. Писодей с готовностью запрокинул голову: звезды сплошь усыпали черное осеннее небо. Казалось, кто-то грабанул магазин «Якутские алмазы» и, спасаясь от погони, рассыпал по Млечному пути всю добычу: попадались яркие «каратники», вроде Полярной звезды, но в основном это была алмазная крошка и даже пыль. — Ищи Малую Медведицу! — Нашел! — сразу ответил Андрей Львович, поневоле преподававший в школе еще и астрономию. — Теперь чуть выше и левей: найди две звезды. Видишь? Малый Пес называется. — И у вас тоже? — Глупый вопрос! Имена созвездиям давала Працивилизация. Они у всех «разумников» одинаковые. — Но ведь вроде… — Вроде у Мавроди. Продолжаю: если посмотреть в сильный телескоп, можно увидеть несколько точек вокруг правой звезды. Это планеты. Самая яркая точка называется Джи. Это моя родина. Понял? — Понял. — А теперь объясни, куда я-то попал? Когда наши прилетали сюда в последний раз, никаких «разумников» не видели. Бродили какие-то гамадрилы. Была, правда, в Африке выездная генетическая лаборатория этих засранцев с Андуара. Но мы с ними не разговариваем… — Видите ли, эволюция за время вашего отсутствия значительно ушла вперед… — с внутренней гордостью сообщил писодей. — Вы еще верите в эволюцию? Наивные! — Откуда же тогда берутся новые формы? Человек, например… — удивился Кокотов. — Выдумываются. — Кем? — Старыми формами. — Да? А вот скажите, я слышал, что разум есть не что иное, как смертоносные вирусы вроде СПИДа, которыми одна галактика в момент астрального соития заражает другую. — Возможно. Не знаю, — подумав, ответил «богомол», — Половая жизнь Вселенной еще плохо изучена. А тут у вас не бордель? — Почему бордель? — Ну, вопросы интересные задаете. Голых женщин ищете. — Нет, тут «Ипокренино», — с достоинством объяснил Кокотов. — Дом ветеранов культуры. — Даже так? В самом деле, продвинулись… И кто же здесь живет? — Поэты, актеры, художники, архитекторы, композиторы, чекисты… — Не может быть! Ты тоже ветеран? — Нет. Я писатель и сюда приехал сочинять сценарий с режиссером Жарыниным. — Надо же! — От восторга пришелец сложил лапки и молитвенно прижал к груди. — Знаешь, я тоже в юности мечтал стать режиссером. Но пробиться совершенно невозможно… — Почему? — По кочану! Страшная, чудовищная семейственность. Мафия! — И у нас тоже! — обрадовался такому межгалактическому совпадению писодей. — Михалковы, Кончаловские, Германы, Тодоровские, Чухраи, Бондарчуки, Лунгины… Отцы, сыновья, внуки. Страшное дело! -— Как?! Всего-навсего три поколения?! И вы еще жалуетесь! — вскрикнул «богомол», от удивления затрепетав прозрачными узорчатыми крыльями. — О, счастливцы! У вас какой витальный лимит? — Простите? — Живете сколько? — Лет семьдесят, если повезет… — вздохнул Андрей Львович. — А мы — тысячу лет! Вообрази, двадцать поколений одной семейки колготятся одновременно. И все — режиссеры! Не пробиться! Никаких шансов. Кто меня поддержит, я ведь не голубой. Я, как видишь, зеленый и предпочитаю самок. В результате пришлось в космосе челночить. У нас астронавтика — профессия неудачников. Семью-то надо кормить! Вот и летаю туда-сюда, мусор всякий собираю. А ты почему такой грустный? Сценарий не получается? — Нет, вроде с третьего раза получился. — Жарынин гнобит? — В известной мере. Но не это главное… — Ясно. С дамами проблемы? — Нет, все в порядке. У меня в настоящее время две женщины, — печально похвастал автор «Беса наготы». — Даже три. — Не может быть! — Да: Нинка и Наталья Павловна. Была еще Валентина. Но это так… для разминки… — Для разминки? О, счастливчик! — заломил лапки «богомол». — У нас, понимаешь, на планете дамократия. Им все можно — нам ничего нельзя. — Почему? — Потому что мы, самцы, можем один раз в год, а самки — всегда. Поэтому они всем недовольны. Слова им поперек не скажи! Сразу начинается: «Трахнуть раз в год любой дурак может, а ты попробуй хоть одну оотеку отложить — узнаешь, что такое материнство!» — Что отложить? — не уловил Кокотов. — Оотека — это капсула с яйцами. А про то, чтобы для разминки, и не мечтай! Один раз налево посмотрел — строгое предупреждение. Если второй раз застукала, приставит яйцеклад вот сюда, — несчастный самец показал на свою тонкую шейку. — Это последнее предупреждение. Ну, а если попадешься в третий раз, просто откусит по закону голову… — Как по закону?! — воскликнул Андрей Львович. — Вот так! — «богомол» грозно щелкнул хитиновыми сочленениями, словно резаком. — И конец! — А у вас случайно после спаривания самцов не съедают? — Ну, ты сказал! Это ж когда было! Раньше, конечно, съедали. Ведь мы-то можем один раз в год, а они, сучки, постоянно! В прежние времена так и было: сожрет, гадина, и берет себе нового мужа. Но с развитием гражданского общества съедать полового партнера строго запретили. Вот они теперь и бесятся: посмотреть ни на кого нельзя… Но ты мне так и не ответил, почему грустишь? — У нас хотят отобрать «Ипокренино»… — Кто? — Ибрагимбыков. — Режиссер? — Нет, бандит. — Это одно и то же. Так в чем же дело? Возьмите у него анализ мочи и откусите голову. По закону. — Мочи? По закону? — Ну конечно! У нас на планете Джи полный социальный мир и правовая тишь. А почему? Да потому, что каждый гражданин раз в месяц обязан сдавать анализы, и если в моче находят трипельфосфаты зла, то назначают испытательный срок. Если повторная проверка дает такой же результат — виновнику просто откусывают голову. Вот так! — он снова щелкнул хитиновым бедром о шипастую голень. — А откуда берутся трипельфосфаты зла? — поинтересовался писодей. — От дурных мыслей, конечно. Зло ведь материально, зло — это просто дурная биохимия. У нас не только нельзя кому-то навредить, у нас невозможно даже подумать про это — сразу без головы останешься! Но ты такой грустный не из-за Ибрагимбыкова. Нет. Ты заболел? |