Книга Девушка по имени Августа, страница 19 – Вадим Норд

Нормальный человек сразу сказал бы, где находится кабинет Леонида Марковича. Но, судя по всему, Лилия Евсеевна к нормальным людям не относилась. Не в смысле адекватности, а в смысле воспитанности и отношения к окружающим.

– Где я могу его найти? – терпеливо спросил Александр, очень надеясь на то, что Леонид Маркович окажется более доступным.

– Где-то в Европах, – от хамства Лилия Евсеевна перешла к издевательствам.

– Мы, кажется, не настолько близко знакомы, чтобы обмениваться шутками! – вспылил Александр. – Будьте так любезны ответить нормально! Где я могу найти Леонида Марковича?

– Где-то в Европах, – упрямилась Лилия Евсеевна. – Он мне не докладывается! Улетел вчера вечером, сказал, что будет звонить. Я, к вашему сведению, на работе не шучу!

– Извините, – сухо сказал Александр. – Но в таком случае он должен был оставить кого-то вместо себя, я правильно понимаю? Исполнять обязанности?

– Да, – лаконично ответила Лилия Евсеевна.

– И кто же этот человек?

– Я.

Впору было уже не ногой по двери колотить, а головой, пытаясь прогнать весь этот бредовый морок. Но, к огромному сожалению Александра, это был никакой не морок. «Ничего, – приободрился он, – недолго осталось разговаривать, конец уже виден».

На самом деле это бабушка надвое сказала – виден или не виден. Маразм бесконечен.

– Значит, вы можете дать мне копию истории болезни?

– Нет, не могу! Без разрешения руководителя не могу!

– Но вы же и есть руководитель!

– Я – исполняющая обязанности! У меня ограниченные полномочия!

– Кем ограниченные?

– Правилами!

– Ну, спросите тогда разрешения у Леонида Марковича! Я подожду!

– Не учите меня, как работать! Леонид Маркович в роуминге! Вы знаете, что такое роуминг?

– Знаю!

– Тогда должны понимать, что он такие мелкие вопросы по телефону обсуждать не станет! Вернется – тогда поговорим!

– А когда он вернется?

– Этого я знать не могу! Я же сказала, что он мне не докладывается! Все! Не отвлекайте меня больше, а то я вызову охрану!

Александр про себя обругал самыми последними словами Лилию Евсеевну с Леонидом Марковичем и снова нажал на кнопку.

– Я сейчас сразу полицию вызову! – пообещала суровая затворница.

– Только один вопрос! – поспешно сказал Александр. – Можно узнать, есть ли у вас в архиве эта история? Фамилия пациента Куз…

– Подобную информацию можно получить только с разрешения руководителя!

– Спасибо, Лилия Евсеевна, – ядовито поблагодарил Александр. – Вы мне очень помогли.

Лилия Евсеевна ничего не ответила.

Александр поднялся на первый этаж, дошел до кабинета главной медсестры, постоял у двери несколько секунд, а затем быстрым шагом направился к выходу. Чем может помочь главная медсестра? Да ничем. Могла бы – еще вчера бы помогла.

Нет, какая же все-таки непрошибаемая твердыня эта Лилия Евсеевна! Волевой человек, скала, глыба! Уперлась рогом – и ни в какую. Может, она таким образом мзду вымогает? Мол, хочешь получить свою копию – так уважь меня? А почему тогда через закрытую дверь общалась? Как ей деньги передать? Сворачивать купюры трубочкой и просовывать в замочную скважину? Нет, никакой мзды ей не надо! Или она такая исполнительная, или она такая вредная, а скорее всего – и то и другое. Твердолобая дура, упивающаяся своей властью. Уговаривать и просить таких бесполезно. Подкуп в данном случае исключается… Пригрозить? Как действуют отморозки в триллерах и детективах? Александр представил себе, как он поджидает Лилию Евсеевну у выхода, тащит за угол, берет обеими руками за горло, бьет головой о стену и говорит что-то вроде «Не сделаешь, что велю – убью на хрен!». Картина получилась до смешного невероятной, абсурдной, можно сказать. Александр рассмеялся, зазевался и налетел на шедшую навстречу женщину в голубом халате. Женщина испуганно ойкнула и уронила коробку, которую несла в руках. По коридору разлетелись пакеты с хирургическими перчатками.

– Простите меня, пожалуйста, – покаянно сказал Александр.

– Ничего страшного, – ответила женщина, морщась и потирая плечо. – Я сама виновата.

– Ну что вы! – горячо возразил Александр. – Это я виноват, зазевался…

С минуту они препирались совсем как Чичиков с Маниловым. Женщина была молодой, лет двадцать пять – двадцать семь, и красивой. Северный тип – серо-зеленые глаза, высокий лоб, высокие скулы, прямой нос, светлые волосы. Настоящая Снежная королева, только глаза не ледяные, а живые, с веселыми искорками. Очень похожа на Грейс Келли  [10] , только у той не было такой милой ямочки на подбородке. За недолгое время разговора Александр успел разглядеть не только лицо своей собеседницы. Грудь у нее была не по-северному большой, а ноги не только длинными, как и положено северянкам, но и изящными. Александр особенно ценил изящество щиколоток. Правильные щиколотки делают ноги по-настоящему красивыми. Увы, хирургическими методами щиколотки значительно не подправить, то есть не сделать изящнее и тоньше. Разве что в ряде случаев липосакцию  [11] можно провести, но она не дает выраженного эффекта, и вдобавок чревата застоем лимфы в случае повреждения лимфатических сосудов. Если профессионального мастерства у хирурга недостаточно, то вместо изящества можно получить слоновость.

У женщины была очень приятная улыбка – сдержанная, но с неуловимым оттенком смешливого лукавства. Не глаза, если вдуматься, являются истинным зеркалом души, а улыбка. По тому, как улыбается человек, можно сказать о нем многое, а глаза всего лишь отражают эмоции, которые он испытывает в данный момент, не более того. Дурак может отрепетировать перед зеркалом «умный» взгляд в комплексе с «умным» выражением лица, но неискренний, недружелюбный человек никогда не научится душевно улыбаться. Пусть до миллиметра будет он выверять положение мимических мышц, все равно ничего не получится.

На бейджике, прицепленном к лацкану халата, было написано «Августа». Классическое, редкое до оригинальности в наше время имя очень подходило своей обладательнице.

Александр почувствовал к Августе расположение. «Милая», подумал он и сразу спохватился, что стоит столбом посреди беспорядка, им же самим и устроенного. Определение «милая» в иерархии доктора Берга стояло гораздо выше «красавицы». Красавица – это правильные черты, идеальные пропорции фигуры, нежная бархатная кожа. Красавица может быть без изюминки, без шарма, без искорки. Просто красавица, и все. А если с изюминкой, пусть и без досконального классицизма в пропорциях, то это уже милая. Неповторимая в своей очаровательной индивидуальности, совершенная своей гармоничностью, и непременно чтобы свет лился из глаз. Непременно – свет и непременно – теплый. Холодный свет – это уже стерва, иная категория. Созерцать можно, любоваться уже не получится. Холод, который в глазах, создает особую ауру, исключающую любование как таковое.