Онлайн книга «Интриганка»
|
Ну смотрят же миллионы зрителей ток-шоу о судьбах и перипетиях жизни других людей, с горячим интересом, бурно обсуждают потом подробности этой жизни на всяких форумах или со знакомыми старушками на лавочке… Вот и Лене примерно для того и был нужен ее «салон». Для ощущения полноты собственной жизни. Да, Лена – сплетница. Но она и человек душевный, всегда готова подсказать, помочь – связями своими ли, сведениями ли… Собственно, об этом Зоя намекнула Луке заранее. – …Лена, познакомься, это Лука, мой друг. Актер, снимается в кино, ты наверняка его видела… Лука, это Лена – замечательная художница, антиквар, тонкий ценитель искусства. – В кино? – захлопала накладными ресницами Лена, не сразу придя в себя. Ах, эта Лена – сзади пионерка, спереди пенсионерка… Лука поцеловал ей руку. – А я смотрю, что-то лицо знакомое… Прошу, очень рада. Лука, чувствуй себя как дома! Сюда, пожалуйста. Девчонки и мальчишки, к нам звезда телеэкрана! Прошу любить и жаловать! – крикнула она. Лука прошел в залу – там как раз собралась вся «салонная» компания. Зоя же с Леной задержались в прихожей. – Красивый мужчина, – шепотом, многозначительно произнесла Лена. – У тебя отличный вкус, Зоенька. У вас все серьезно? – Откуда ж я знаю! – улыбнулась Зоя. – Но ты изменилась, я тебе скажу… Похорошела, расцвела. Да-да-да! Другой человек прямо. – Кто там у нас сегодня… – Зоя вытянула шею, разглядывая людей, что собрались в зале. – Все свои. – Да, но… – Зойка, да за кого ты меня принимаешь! Полины здесь нет. И не может быть… – возмущенно зашептала Лена. – Я же тебе еще в письме намекнула! – Ты ее вообще перестала принимать или просто развела нас по времени? Лицо Болконской моментально вытянулось. И она сказала сухо, довольно сдержанно: – Зоя, лично я ни с кем не ссорюсь. Если у вас с Полиной трения, то я-то тут при чем? Зоя опять улыбнулась, но на этот раз неискренне. Да, Лена умела быть жесткой, когда надо… В подобные моменты Зоя ненавидела Болконскую. Женщины прошли в залу. В «салоне» Болконской сегодня присутствовали: военный маринист Аркаша Неверов, портретистка Люба Усатова, две подруги – Марго и Мира, занимающиеся изготовлением коллекционных кукол, еще несколько персонажей, что вечно вьются вокруг творческих людей… пусть не столь талантливых, но – за словом в карман не лезущих. Ведь «салон» должен быть прекрасен и безупречен, и интересен, лишние люди в нем не приветствуются. Здесь пили и не пьянели, здесь спорили, но не скандалили. Здесь было красиво и очень уютно – недаром хозяйка, Лена, обладала художественным вкусом и деньгами одновременно. Лука, с бокалом мартини в руках, уже болтал с Неверовым. Марго и Мира с живейшим интересом прислушивались к их разговору, а Люба что-то быстро рисовала в большом блокноте, то и дело поглядывая на Луку. Аркаша Неверов – старый приятель Зои – бородатый, с пузцом, в бархатном пиджаке, мужчина, милый во всех смыслах, но абсолютно ненадежный, с улыбкой подмигнул ей издалека. – Зоя, вот твой друг, оказывается, ничего не знает о том, как живут художники! – А как они живут? – Зоя подошла к ним. – По-моему, как и остальные люди. Те же проблемы, радости… – Не-ет! Хуже художника никто не живет, – радостно возразил Неверов. – Трудовой книжки нет, постоянное безденежье. А если удастся продать какую-нибудь картину, все деньги уходят на покупку холстов и красок. – Ой, и это говорит человек, который на днях купил новую квартиру! – поморщилась Марго. Мира одобрительно кивнула. Марго с Мирой – обе очень худые, высокие, неопределенного возраста, с длинными шеями, коротко стриженные, с большими губами – отчего напоминали Зое страусов. – Какими трудами, Марго, какими трудами… Практически не ел, не пил! – Ну что ж, у артистов тоже свои проблемы, – весело признался Лука. – Например? – Например, актер – одна из самых зависимых профессий. Полностью зависит от режиссера, от прихотей продюсера. Я сам для себя ролей не выбираю! Зоя взяла с барной стойки стакан с лимонным соком, подошла сзади к Любе, заглянула той за плечо. Люба, как и предполагала Зоя, рисовала портрет Луки – быстро, четкими штрихами. Люба – хорошенькая «пышка», всегда в кружевах и рюшах, ротик вишенкой и масленые черные глаза, но ее рисунки, в противовес ее внешности, по-мужски точные, без лишних деталей. – Потрясающее лицо у твоего кавалера, – не оглядываясь, произнесла негромко Люба. – Он просто мой друг. – Зоя, не смеши меня. Вы любовники? У вас все серьезно? – Откуда же я знаю… – Послушай, но любая нормальная женщина чувствует, что к ней испытывает мужчина, какие у него на нее планы. – Зачем ты спрашиваешь? – вздохнула Зоя. – Он мне нравится. Я, кажется, видела твоего Луку в каком-то сериале… Играет неплохо, только сериал паршивый, про ментов и бандитов… но Лука красавчик, да. Люба всегда отличалась прямотой. – И что теперь? – Красота – это проклятие, – коротко изрекла Люба. – Особенно если красив мужчина. Он никогда не будет счастлив. – Если дурак, то не будет, да. А Лука совсем не дурак. К ним подошла Лена Болконская с фарфоровой статуэткой в руках: – Посмотрите, какая прелесть! Конец девятнадцатого века, кузнецовский фарфор. А купила всего за пять тысяч на барахолке. – Долларов, евро? – Смеетесь? Рублей, конечно! Лена принялась рассказывать о своем походе на барахолку – с юмором, с пикантными подробностями. Зоя одним ухом слушала ее, другим – ловила обрывки разговоров со стороны. – О, нет, не стоит путать Голливуд с нашей действительностью! – Это Лука. – Да мы все работаем на заказ! Всегда, во все времена! Свободных художников нет! – Это Люба, как всегда резко. – Заказчиком были либо церковь, государство, либо частные лица… – За участие в выставках художник ничего не получает, деньги достаются организатором и заказчикам! Вот в прошлом году, помнишь, Мира, мы устраивали выставку кукол в галерее… – Это Марго. – Лучше уж в дизайн пойти, заниматься интерьерами или графикой… Пили, ели десятками канапе и говорили, говорили, говорили. Лука, кажется, вполне себе влился в их компанию – к нему прислушивались, его репликам смеялись. На него смотрели. Сама Лена Болконская благодушно любовалась Лукой, словно сокровищем каким. Это внимание к ее спутнику и злило Зою (ревность?!), и льстило ей. Получается, она поразила всех. Теперь никто за спиной не скажет, что она унылая серая мышка, которой надо срочно устраивать личную жизнь. |