Онлайн книга «Шахматы на раздевание»
|
И мужчина сжал огромные кулаки: – Я бы ему этого не спустил! Однако мужу Людочки не повезло. Буквально в тот же вечер, когда он нашел изуродованное тело своей жены под черемухой, он спешил к себе домой. И поднимаясь по лестнице, неловко оступился и порвал себе ахиллово сухожилие. – Так неудачно все складывалось в тот день. И Людочка, и нога. Боль была просто ужасная, а на душе и вовсе полный ад. Как вспомню тот вечер, дурно становится. Внизу лежит мертвая Людочка, на ступенях лестницы лежу я, а вокруг меня бегают врачи и полицейские, и все от меня что-то хотят, а я ничего не могу сообразить. – Вы до сих пор на костылях. – А вы как думаете? Сухожилие – это вам не кость, заживает куда как медленно. – Как же вы справились? – Брат помог, спасибо ему, приехал, поддержал. И похороны Люды подготовил, и ко мне в больницу мотался все это время. – Но теперь вам уже лучше? – Да, спасибо. Операцию мне уже сделали, прогнозы хорошие, но пока вынужден передвигаться на костылях. По квартире еще ничего, а вот в магазин выйти – это целая проблема. – И как же вы? Или вам опять брат помогает? – Помогает, да. Славка сначала просто каждый день приезжал, а потом из своей общаги совсем перебрался ко мне жить. Ну, а как иначе? Такое дело, что я в нем нуждаюсь, должен помочь, брат все-таки. Хорошо, когда рядом есть человек, на которого можешь положиться. Но подругам хотелось вернуться к разговору о покойной Людочке. – А почему полиция зациклилась на версии о маньяке? Что за травмы, о которых вы говорили? – Людочку убили ножом в живот, точней, удар был нанесен в печень. Это и была та смертельная рана, от которой ей было не суждено оправиться. Врачи сказали, что она потеряла много крови. И даже если бы ее доставили в больницу живой, вряд ли она долго бы протянула. Но у Люды имелись и другие травмы, вполне совместимые с жизнью. Получи она только их, вполне могла бы выжить. И хотя нанесший их человек явно преследовал какую-то цель, однако угрозы жизни Людочки сами по себе эти травмы не несли. – Что за травмы-то такие? – спросила Кира, которую ужаснул и одновременно заинтересовал этот рассказ. – Когда я нашел Люду, ее руки и ноги были в крови. Видимо, она пыталась отбиваться руками и ногами, так я подумал вначале, ошибся, правда. А тот… тот урод держал в левой руке нож, или что там у него было, и бил, куда придется. – Откуда вы знаете, в какой руке у преступника был нож? – удивилась Кира. Но муж Людмилы ничуть не смутился: – Так это… следователь мне потом сам и сказал. Левша, мол, убийца. И еще полицейские сказали, что этот гад Люду сначала оглушил. И что руки и ноги у нее были не просто порезаны, они были пробиты насквозь. И сделано это было, мол, с каким-то особым умыслом. – Поэтому полицейские и сочли это убийство делом рук маньяка? – Да, а вообще, крови на Людочке и возле нее было так много, что я сначала даже не понял, что это такое мокрое. А когда понял, конечно, пришел в ужас. И самое главное, что мне потом сказали, будто бы этот гад сидел возле нее, сторожил, ждал, когда из нее достаточно крови вытечет, чтобы уж не спасти ее было. А когда понял, что все, каюк, у Люды нет шансов выкарабкаться, только тогда поднялся и ушел. Я с ним, может, всего на пару минут и разминулся! И огромные кулаки мужчины снова сжались, словно он надеялся пустить их в ход. Кира уважительно покосилась на эти кулаки-кувалды и снова спросила: – Где же это произошло? Вы сказали, что возле дома? – Ага. Там кусты, черемухи опять же эти. Хотя листьев тогда и не было еще, а только все одно не видно ничего. Темно, опять же, было уже около одиннадцати вечера. – Ваша жена так поздно возвращалась домой? – Раньше девяти-десяти ее дома никогда не бывало, – отозвался супруг и простодушно похлопал глазами, возвращаясь к своему рассказу, – так вот, затащил он Люду за дерево, оглушил, а потом сделал с ней, что хотел. Я и то пять кругов вокруг дома сделал прежде, чем догадался за черемуху заглянуть. Словно бы стон услышал, потянуло меня туда, одним словом. Дай, думаю, взгляну. Взглянул, а там Люда! – Ваша жена, когда вы ее нашли, была уже мертва? – Почти. Говорю же вам, она находилась при смерти. Была без сознания. – И она не пришла в себя? Даже на минутку? Впервые с самого начала разговора мужчина заколебался. Он явно не был уверен, стоит ли отвечать на вопрос, который задали ему подруги. – Может быть, она что-то сказала? – Не знаю, можно ли придавать значение ее словам. Врачи сказали, что это предсмертный бред, его не стоит слушать. – Но что она сказала? – Я не разобрал. Людочка говорила так тихо, а я был в шоке. Все тряс ее, не понимал, дурак, что этим делаю только еще хуже ей. – Но что она сказала? – Ерунду какую-то. Что-то о священнике или немного не так… А, вспомнил! «Святоша», вот что она сказала. Я даже подумал, что ей нужно исповедаться. – Ваша жена была религиозна? – Люда ходила в церковь. И не только по праздникам или выходным, но и так… когда душа того требовала. – У нее был свой духовник? – Кто? – Ну, священник, к которому она ходила на исповедь и который вообще руководил ее духовным ростом. Советовал, какие книги читать, в какие места ходить или не ходить. – А-а-а… Этого я не знаю. Не слыхал о таком. Наверное, не было у нее духовника. Людочка не любила таких вещей. В церковь она ходила, это да, а вот в близкие отношения со священниками не вступала. В молодости у нее был случай, когда она пришла в церковь, откровенно рассказала батюшке о том, чем она занимается, как помогает людям, что у нее особый дар исцелять искалеченные судьбы. А священник, вместо того чтобы похвалить ее, строго отчитал, даже отругал. Наложил епитимью, велел читать сколько-то там молитв, акафист, псалмы какие-то покаянные. В общем, жена обиделась на него за непонимание и общения со священниками с тех пор избегала. Да, церковь не одобряет работу экстрасенсов, считая их в лучшем случае шарлатанами, а в худшем одержимыми нечистыми духами. Исключительное право общения с высшими и чистыми духовными сущностями церковь оставляет за собой и своими служителями. Хотя, если взглянуть на иных батюшек, сытых, гладких, раскатывающих в веселой компании на дорогих машинах, то создается полное ощущение того, что служат они нынче отнюдь не Господу, а кому-то совсем другому. Но сейчас подругам предстояло вернуться к своим баранам. Вернее, к одному барану. – Так, говорите, имя Кости Нахапкина вам незнакомо? – Кто же это такой? – недоуменно потряс головой мужик. – Вы про него уже второй раз спрашиваете… Да и следователь, теперь я вспомнил, тоже этим типом интересовался. |