Онлайн книга «Гипно Некро Спам»
|
Через пять минут официантка поставила на стол тарелку с шипящим содержимым. Еще через тридцать секунд начальник станции РЭП-4 произнес, вытирая губы салфеткой. – И, правда, неплохо. – Да… – покивала Алина, – интересно. – А о чем вы разговариваете? – Татьяна оставила, наконец, вилку в покое. Положила ее рядом с тарелкой. – Горячее подавать? – Светка спросила это тихо. Услышали все. – Думаю, да… – Павел обвел взглядом присутствующих. Присутствующие с ним согласились. Татьяне: – О чем? О разном. Рассказываем друг другу истории. «Zaya, a ya uzhe Doma :) Shaz vechernii chai s gashishem i sleep :) Celuyu Tebya Moe Serdechko Rodnoe, obnimayu :) Spoki-spoki Moya Sladkaya :)», – прочел Петр Продан на однострочном и черно-белом экране своего мобильника. – Горячее подавать? – Светка спросила это тихо. В ту же секунду мобильник завибрировал вновь. – Думаю, да… – Павел обвел взглядом присутствующих. – О чем? О разном. Рассказываем друг другу истории. В эту секунду Петр Продан прочел первое «Убей его». – Ну мне кажется самый простой способ, это рассказать что-нибудь о себе. Простое. Не касающееся работы и сексуальной ориентации. А о погоде – это не совсем, по-моему, удачно… – Павел обращался к Андрею Петровичу. – И что же это? – спросил тот. – Мне кажется тут, главное, не думать. А просто о себе, первое, что пришло на ум… – сказал Павел и вдруг неожиданно Татьяне. – Расскажите о себе. – Что? – захлопала та ресницами. – Ну что-нибудь… Что позволит нам всем узнать вас с неожиданной стороны и что не является секретом. – Я собираю магнитики. У меня их тридцать восемь. – Ну… – сказал Павел, – что-то типа этого для начала. Я, например, собрал всего Тома Уэйтса. В виниле. – Что такое «томуэйтса»? – спросила Татьяна. Павел улыбался. Смотрел на нее. Сказал: – Музыка, – и сразу перестал улыбаться. Перевел взгляд на Алину. Та приподняла левую бровь: – Сейчас? Павел кивнул. Алина: – Девять лет подряд, с середины апреля по начало лета, у меня гноилась рука. Левая кисть. То место, где большой палец начинается как Большой Палец. Этот треугольник между Ним и Указательным. Девять лет подряд прямо посере… – Жесть! – сказал Петр. – Вы же уже это рассказывали! Алина: – Я? – Ну да! – Петр обвел взглядом всех присутствующих. – Минут десять назад! – Что ты мелешь? – Андрей Петрович строго смотрел на сына. – Алина рассказывает историю. Не перебивай старших. – Ну так она ее уже рассказывала! – сказал Петр громче. Алина: – Я??? – Друзья!!! – Павел посмотрел на часы и еще раз повторил: – Друзья!!! – Мяу! – сказали из кухни. И все увидели Зинаиду Варвару с пластиковой голубой корзиной для транспортировки мелких домашних животных. – Я дала ему имя Васька, – сказала Зинаида. Она выбрала белое сухое. – Почему Васька? Павел заткнул бутылку пробкой. Поставил бутылку на стол. Вернулся на свое место. Все смотрели на него. – Просто… – Зинаида пожала плечами. – Имя нравится это… Брата моего так звали. Покойного… Царство ему Небесное… Все смотрели на нее. – Вряд ли это Ваш брат, – сказал Павел, – хотя… Как Вы думаете, кем он был в прошлой жизни? – Кто? – спросила Зинаида. – Ну этот котенок? Зинаида хлопнула ресницами. Еще раз. – Понятно, – Павел повернулся к Алине, – так кем? Алина вздохнула. Сказала, зевнув: – Лаборантом. – Лаборантом? – Ага… – Хорошо… – Павел покивал. – А где? – В горно-металлургическом университете. – И как его звали? – спросил Павел. – В прошлой жизни? – Так и звали, – Алина положила в рот маслину, – видимо… И рыжий, наверно ж, был… Все смотрели на корзину. – Андрей Петрович, – Павел взял свой стакан, – как думаете, какая фамилия была у этого Васи? – Ну… – сказал начальник станции РЭП-4, – не знаю… Иванов? – Нечипоренко, – сказала Алина. – Борщ, – подала голос Татьяна. Павел рассмеялся. – Хорошо! – сказал он. – Пусть будет Борщ. И как он умер? – Как-нибудь романтично! – восторженно сказала Татьяна. – Хм… – Павел покачал головой. – Вот как еще, оказывается, можно умереть… – Он покончил жизнь самоубийством, – подала голос Алина, – после гибели своей возлюбленной. – Хорошо, – Павел кивнул, – в смысле, хорошего мало, но ладно, а потом? – Потом он был растением. На подоконнике, – сказал Петр Продан. – Которое высушили и выкурили… – Павел рассмеялся. Потом: – А дальше? – А дальше он был мухой, – сказала Алина, – он жил в бутылке из-под вина. – Да… – подал голос Андрей Петрович. – А теперь он котенок. Рыжий котенок Васька. – Браво! – Павел громко поаплодировал в одиночестве. Звук его хлопков отрикошетил от скрытых во мраке стен ресторана и вернулся эхом назад. – Кстати, о самоубийцах. Тут, говорят, доктор какой-то недавно свел счеты со своей собственной жизнью… Нет, вы послушайте меня: «Свел счеты с собственной жизнью!» Надо же… – Да… – Зинаида допила вино одним глотком. – Полгода уже как… Бедненький… Тоже по любви… – Тоже, как и кто? – спросила Алина. – Ну этот… – Зинаида посмотрела на корзину. – Лаборант… – Просто уточнила, – Алина сделала большие глаза и пожала плечами. И глаза, и плечи предназначались Павлу. Тот кивнул: – Так вот. Доктор этот не повесился. Его повесили. Наташа Витальевна Рябухина загнала в палату братьев Гинеатулиных, сделала укол пенсионеру Вилькоцкому, вошла в свой кабинет и закрылась на ключ изнутри. Подошла к большому зеркалу у окна. За окном было темно. |