
Онлайн книга «Прощай, Америка!»
– Наверное… – пожал плечами Лукаш, надеясь, что голос у него звучит естественно и без лишнего напряжения. Во всяком случае, вот так, с ходу, уловить в голосе неискренность агенту будет непросто. А вот при анализе записи… тут есть варианты. Не очень хорошие варианты. Совсем неприятные. И пожаловаться некому, мать его за ногу, как говаривал дед Лукаша. – Он еще мог в доме спрятать. На книжной полке, например… Чтобы перед уходом просто взять и сунуть в карман… – Может, и так… Вполне может быть. Нападавшие на вас тело генерала обыскивали? – Не видел… Я здорово приложился раной об асфальт, так что мне было не до того… Тело они рассматривали. Точно, один из них крикнул, что это генерал. А вот обыскивал ли… – Вы хорошо запеленали тело. Крепко так… – Это Джонни настоял, чтобы не завонялось… – Нападавшие разрезали упаковку только со стороны головы, чтобы посмотреть на лицо. Остальную упаковку снимали уже наши люди… В карманах были документы, в том числе несколько паспортов, и деньги, довольно крупная сумма. Но никакой флешки там не было… – Лукаш! – позвал Квалья и постучал себя пальцем по наручным часам. – Нас ждут. – Нас ждут, – сказал Лукаш. – Мне очень жаль, что вы не нашли флешку… – Мы нашли ваши отпечатки пальцев на теле генерала, ваш биологический материал… – Естественно, у нас такая замечательная драка получилась. Там еще и моя кровь должна быть. А на мне – его. Я, к сожалению, уже принимал душ, но одежда осталась нетронутой. Я могу ее предоставить, если… – Одежду – не нужно. Да и непонятно мне, куда бы вы могли деть флешку, если все-таки ее забрали… В доме генерала – сунули в карман. – Не брал я никакой флешки… и накопителя не брал. Даже в глаза не видел… – Предположим, что брали. Обыскали тело, нашли гаджет… – Значит, копеечную фигню я бы взял, а деньги… У него там, кстати, много денег было? – Десять тысяч евро. – Сколько? Десять тысяч? Да я бы забрал их, не задумываясь… наверное. Никто о них не знал, кроме покойника. Забрал бы, точно. – Может быть, но если все-таки вы взяли флешку, то куда могли ее деть? В карман сунуть? Самое естественное – в карман. Но в одежде у вас ее не было, это точно… – Шейкмен снова щелкнул пальцами. – Это вы откуда взяли? – А это мы вас обыскали, пока вы были без сознания в госпитале. – Значит, человека в беспомощном состоянии обыскивать! – возмутился Лукаш почти по-настоящему. – Да. А потом – машину и Стокера. И палату. А Стокера прогнали через полиграф, не вступил ли он с вами в сговор или не вздумал играть свою партию… И ни-че-го… – Мне вот недавно шериф Бриджтауна звонил… – начал Лукаш. – Знаю, – отмахнулся Шейкмен. – Дом сгорел, а шериф привезет оружие менять на медикаменты… И он вам не сказал, что его допрашивали очень подробно и, опять-таки, с применением детектора лжи. Так что, он и сам ничего не находил, и от вас на хранение не принимал… Куда вы могли деть архив, Лукаш? – Проглотил. – Интересная версия. – Это вы бросьте, это я шучу… – Это понятно, что шутите. А терабайтный накопитель вы проглотить не могли, при всем старании. Так что – нет. Может, вы и вправду ничего не брали?.. – Пошел я, наверное, – сказал Лукаш. – Мне нужно напиться и подраться, пока эту контору кто-нибудь не взорвал или не расстрелял. – Не беспокойтесь, мы ее охраняем… – Серьезно? – Конечно. Полагаете, кто-нибудь позволил бы просто так твориться такому почти возле самого здания ФБР? Да и вообще – просто твориться? Если бы мы не имели с этого прибыли… во всех смыслах этого слова, то клуб был бы закрыт еще до открытия. – Что-то вы разоткровенничались со мной, – покачал головой Лукаш. – А если я растреплю… со ссылкой на вас? – Вперед! Мало ли на нас сейчас клевещут? А на самом деле – мы поддерживаем и охраняем свободу и демократию. Иностранных журналистов – тоже. Сейчас на крышах с десяток снайперов и полсотни оперативников вокруг. Охраняют веселье наших гостей. Так что… – Так что если кто-то и начнет по мне стрелять, то это кто-то из ваших… – И только если получит прямой и недвусмысленный приказ. Можете смело напиваться. Приятного аппетита! Или как там у вас желают? – Идите вы знаете куда? – сказал Лукаш и вышел из машины. – И вам того же! – крикнул ему вдогонку фэбээровец и захлопнул дверцу. – Вот и поговорили, – пробормотал Лукаш. Машина уехала, Лукаш перешел дорогу и подошел к итальянцу. – Я уж думал – все, – засмеялся Квалья. – Арестовали тебя. – Вы бы выпили не за мое счастливое избавление и первый труп моего изготовления, а за то, чтобы меня побыстрее отпустили, делов-то… – Но выпьем мы за твой второй день рождения, – провозгласил Квалья. – Пойдем, нехорошо заставлять людей столько ждать. Перед дверью Лукаш остановился, провел рукой по медной табличке с надписью о пиндосах. – Представляешь, сегодня эти придурки повесили дополнительную бумажку, – Квалья сдавленно хихикнул. – «Узкоглазым вход тоже запрещен». Нет, ты представляешь? – Представляю, – кивнул Лукаш. Он действительно очень живо представил себе, как счастливые японцы, сфотографировавшись на фоне белых рабов, подходят к двери и натыкаются на объявление. Они бы возле него стали фотографироваться? Или потребовали бы дополнительной компенсации от Соединенных Штатов? – И куда же делось объявление? Хозяин проникся чувством вины и отменил несправедливость? – Да. Именно так. Сразу после того, как к «Мазафаке» подошли парни из российского контингента. Десять человек, из них трое азиатов, то ли буряты, то ли вообще якуты… Получилось очень смешно. Я застал уже последний раунд, местную охрану аккуратно уложили вдоль стены, а выбежавший не вовремя менеджер доедал сорванное объявление, – Квалья засмеялся и открыл дверь. – Входи, мой русский друг. Что русский, то русский. Что друг… Это вряд ли. И заведение иностранцы напрасно считают таким уж русским. Наши сюда приходят поржать и поиздеваться над тупыми америкосами всех цветов и оттенков. В вестибюле, напротив входной двери, как положено, стоял медведь с подносом. В смысле – чучело медведя. И уже от него начинало попахивать подделкой. Медведь был местный, гризли. И морда у него была поуже, не то, что у нашего мишки. И цвет другой. Справа кто-то завопил. И забренчала гитара. И засуетился бубен. И женский визг, который должен был обозначать цыганский темперамент. Должен был обозначать. А наряженные в цыганские костюмы негры должны были обозначать цыган. – К нам приехаль, к нам приехаль, Миша Лукаш до-ро-гой! Мишьенька, мильенький, випейте-випейте… |