Книга Следов не оставлять, страница 38 – Джеймс Хедли Чейз

— У доктора во рту ампула с цианистым калием. Если его попытаются арестовать, он ее раскусит. — Нона зарыдала. — Поймите, он в самом деле убьет себя. Ему… ему все равно… — Лицо Ноны залила восковая бледность, и, прежде чем Беглер успел подхватить ее, она свалилась со стула на пол.

— Позови Марию! — крикнул Террелл и опустился на колени около девушки, мысленно проклиная тесноту кабинета. Он поднял ее на руки и понес в комнату детективов, где стояла продавленная кушетка и пахло потом и карболкой.

Вошла Мария Пинола, плотная блондинка в полицейской форме. Беглер задержался на пороге.

— Позаботьтесь о ней, Мария, — попросил Террелл. — Дайте мне знать, когда мы сможем поговорить.

Террелл вернулся в кабинет и связался с ЦРУ. Пока разыскивали Гамильтона, капитан сказал Беглеру:

— Проверь, чтобы журналисты не пронюхали, и вели Чарли держать язык за зубами.

Беглер выбежал. В это время Гамильтон взял трубку.

— Ко мне только что пришла Нона Джейси. Говорит, что знает адрес, по которому скрывается Форрестер, однако тот желает иметь дело только с Уорреном.

— Вы уверены, что это она?

— Уверен.

— Давайте по порядку, — предложил Гамильтон.

Террелл обстоятельно изложил беседу с Ноной и добавил:

— Она сейчас в обмороке, но к вашему приезду придет в себя.

— Я позвоню Уоррену, а вы, капитан, следите, чтобы газетчиков у вас и духу не было. Выезжаю немедленно.

— Я прослежу. — Террелл повесил трубку.

Через сорок пять минут Нона сидела в кабинете с Терреллом и Гамильтоном и рассказывала:

— Доктор Форрестер находится в доме 145 по Леннокс-авеню. Там квартира его друга, который уехал в Европу. Пожалуйста, не ходите туда. Доктор будет говорить только с мистером Уорреном. Если кто-нибудь другой войдет в дом, он убьет себя. Он… он… — Нона умолкла и полезла за носовым платком. Террелл и Гамильтон обменялись взглядами.

— Успокойтесь, мисс Джейси, — мягко сказал Гамильтон. — Мы знаем, вам пришлось нелегко. Доктор Форрестер действительно может лишить себя жизни, как вы думаете?

— Да… я уверена… Ему все равно. — Она вздрогнула. — Это ужасно… У него во рту ампула…

— Доктор что-нибудь говорил при вас о формуле?

— Да… говорил, что расшифрует ее, но на своих условиях. — Нона сжала руку в кулак, чтобы снова не расплакаться. — Он просил меня передать это Уоррену.

— Каковы эти условия, мисс Джейси? — спросил Гамильтон.

— Он мне не сказал.

— Ладно. — Гамильтон встал. — Вашу одиссею мы выслушаем позже. А сейчас поедем со мной, уточним некоторые детали. В отеле вам будет удобнее, там смогут создать необходимые условия…

Она покачала головой:

— Я не могу ничего сказать, пока мистер Уоррен не встретится с доктором. Я дала слово. — Нона снова заплакала.

Гамильтон бросил взгляд на Террелла. Тот встал и позвал из коридора Марию Пинолу. Она по-матерински обняла девушку за плечи:

— Пойдем, милая моя. Я за тобой присмотрю.

— Немедленно окружить дом, — сказал Гамильтон, когда женщины вышли. — Капитан, велите своим людям соблюдать осторожность. Пусть глаз не спускают с Форрестера, но сами ему на глаза не показываются.

Террелл кивнул Беглеру, и тот пулей вылетел из кабинета.

— Когда прилетит Уоррен? — спросил капитан.

Гамильтон посмотрел на часы:

— Не раньше десяти.

— Думаете, она говорит правду?

— Да… я полагаю. — Гамильтон почесал в затылке. — Форрестер, конечно, сумасшедший, но с ним все равно придется иметь дело.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Как вы считаете, нужно позвать Херца? — спросил Террелл.

— Не будем ничего делать до приезда Уоррена, — ответил, поколебавшись, Гамильтон.

Зазвонил телефон. Террелл схватил трубку.

Агент ФБР Уэлси доложил о смерти Чета Кигана и, сообщив, что у него на руках свихнувшаяся наркоманка, запросил указаний.

Детективы Энди Шилдс и Фрэнк Брок охраняли бунгало Tea Форрестер. За три дня Броку до смерти надоели и дежурство, и солнце, и песчаный пляж.

Двадцатипятилетний широкоплечий Брок гордился своей мускулатурой боксера, а еще больше — успехом у девушек, которых тянуло к нему, как железо к магниту.

Детектив Шилдс был его полной противоположностью. Он был старше Брока на пять лет и во столько же раз опытнее. Шилдс был отменным полицейским, служакой до мозга костей. Лицо его пересекал шрам, сломанный нос в свое время плохо сросся. Всех преступников он считал подонками, а причину большинства преступлений видел в женщинах.

Детективы укрылись в тени пальм и глазели на море и купающуюся публику.

— Вот житуха! — саркастически сказал Брок, устраиваясь поудобнее. — Мы торчим здесь целыми сутками без дела, а прямо под боком есть девица, которая не знает, куда себя деть… Мужик ей нужен вроде меня, а вот я тут ошиваюсь. Это как-то даже не по-людски!

За два дня Шилдс наслушался подобных рассуждений более чем достаточно. Брок раздражал его.

— Не надоело? — отозвался он. — Ты здесь на службе. Пойду посмотрю, что вокруг творится.

Когда Шилдс неторопливо направился на обход бунгало, Tea Форрестер распахнула входную дверь и оглядела пляж. У Брока перехватило дыхание. Какая женщина!

Ситцевая легкая накидка едва прикрывала колени Tea. Брока даже в пот бросило от вида ее черных волос, изумрудно-зеленых глаз и вызывающих чувственное влечение изгибов фигуры.

Tea медленно повернула голову и заметила Брока. Он вскочил. Оба рассматривали друг друга, потом Tea улыбнулась.

Брок огляделся по сторонам. Шилдса поблизости не было. Брок в мгновение ока очутился рядом с Tea.

— Привет, — протянула она томно, ощупывая глазами его мускулистую фигуру. — Вы один из моих телохранителей?

— Да, — Брок выпятил грудь, — я хранитель вашего тела. — Он с восхищением впился взглядом в Tea. — Такие сокровища надо охранять.

Ее бровь чуть приподнялась.

— А вы галантны. — Кокетливо покачиваясь, Tea прислонилась крутым бедром к дверному косяку. — Я всегда считала, что полицейские грубы, тупы и неотесанны.

— Так и есть, но я — исключение.

— Как вас зовут, мистер Исключение?

— Фрэнк Брок… подружки обычно зовут меня Фрэнки.

— Да? Мне нравится это имя. Хотите выпить, Фрэнки?

Пить на дежурстве было рискованно, Шилдс бы этого не одобрил.

— С удовольствием, но… я не имею права заходить в дом. Я на дежурстве… Однако…