Книга По дороге к смерти, страница 32 – Джеймс Хедли Чейз

— Но действует, крошка. Я ручаюсь за этот метод. Смотри, как он сработал с твоим сутенером.

— С ним! — Голди состроила гримаску. — Да если грудной ребенок покажет ему кулак, он в обморок упадет. Приношу свои извинения за него. У него не кровь, а вода в жилах. Но черт с ним. Вы здесь, я здесь — так давайте знакомиться. — Она села, вытянув ноги так, что он мог видеть ее розовые нейлоновые трусики, и посмотрела на него своим сексуальнейшим взглядом, который редко не приносил результатов. — Давай, грубый коп. Перед тем как поговорить о деле, преврати меня в желе.

— С удовольствием, — сказал Лепски.

Он прошелся по комнате и остановился перед ней. Когда она начала стягивать свитер, он размахнулся и сильно ударил ее по щеке.

Она откинулась назад и сильно ударилась головой о спинку стула. Она потеряла самообладание, и лицо ее превратилось в разъяренную свирепую маску.

— Ты, чертов вонючий… — начала она, но получила еще одну пощечину, и голова ее снова дернулась. Лепски пристально взглянул на нее и отошел.

— Слушай, крошка. Я не пользуюсь шлюхами. Я до тебя не дотронусь. Я занят. Я потратил доллар. Так сядь как следует, начни говорить и перестань вести себя как шлюха из фильма сорок пятого года. — Он вдруг ухмыльнулся. — И позволь напомнить тебе, что сейчас ты разговариваешь с копом, который тоже животное. Хоть и получше тебя, но не намного.

Она глубоко вздохнула, осторожно потрогала свое лицо, уставилась на Лепски. Потом ярость постепенно исчезла из ее взгляда.

— Вот это мужчина, — хрипло проговорила она. — Пойдем в постельку, черт побери! Думаю, ты можешь просто в космос меня запустить.

— Поговорим. — Лепски сел напротив нее. — Когда я на службе, моей ракете не дают обратного отсчета.

Она засмеялась:

— Мне нравится… остроумный коп! Ну что ж, ты вонючий сукин сын, но давай поболтаем. Дай сигарету.

— Ничего ты не получишь, — сказал Лепски. — Говори… я хочу наконец уйти отсюда.

Она взяла из лежавшей на столе коробки сигарету, посмотрела на него, думая, что он предложит прикурить, потом, видя, что ее надежды не оправдались, зажгла спичку.

— Джек хочет вернуть свой катер, — произнесла она. — Я ему сказала, что если кто-нибудь и может его вернуть, так это ты.

Лепски достал из своей пачки сигарету, зажег ее, покачал головой:

— Не могу оценить эти обрывки. Давай-ка с самого начала и в темпе: у меня есть занятия получше, чем дышать с тобой одним воздухом.

— Лысый Риккардо уговорил Джека дать ему катер напрокат. Катер пропал. Джек сходит с ума. Он хочет получить катер обратно.

— Когда он дал его взаймы Лысому?

— Два месяца назад… Двадцать четвертого марта, если тебе нужна точность.

— Зачем?

— Какая разница? Он его дал. Теперь говорят, что Лысый мертв. Джеку нужен катер: все его заработки идут с этого катера.

— Я тебя спрашиваю: зачем он дал катер Лысому?

Голди колебалась. Потом ответила:

— Лысый предложил пятьсот долларов. Джек за такие деньги собственную мать даст цирку взаймы. Я ему сказала, что он спятил, но он меня не слушал. Есть еще вопросы?

Лепски перебросил сигарету в другой угол рта, глядя на Голди.

— Зачем Лысому нужен был катер?

— Он хотел прогуляться.

— Да ну? Не думаю, чтоб ему нужен был катер, чтобы сделать маникюр. Что за прогулка? Куда?

Голди опять помедлила.

— Ох уж эти копы! Вы меня доведете! Все вопросы и вопросы. Если вам так нужно это знать… Гавана. Он сказал, что вернется через три недели, это было восемь недель назад. Теперь мы услышали, что он был в Парадиз-Сити в прошлый четверг и, мерзавец, даже не пришел нас повидать. Говорят, его убили. — Она опять помедлила, потом продолжила: — Джек не только о своей лодке беспокоится, он беспокоится о Джейси и Гансе.

Лепски пригладил волосы.

— Джейси и Ганс? Кто это?

— Команда, кретин! Ты что думаешь, Лысый самостоятельно добрался бы до Гаваны?

Лепски раздраженно вздохнул:

— Ты хочешь сказать, что и команда исчезла вместе с катером?

Она сунула руку под свитер и почесала бок.

— У тебя вата в ушах? Я разве сказала что-нибудь другое? И команда, и катер исчезли.

— Значит, двое мужчин отсутствуют восемь недель, и никто об этом не сообщил? Так, что ли?

Голди пожала плечами:

— Они гомики. Кто интересуется гомиками?

— Но Томас не пошел в полицию? Так почему он сейчас заволновался о них?

— Он не так о них и волнуется. Его катер беспокоит.

— Почему он обо всем этом не сообщил? Голди снова почесала под свитером.

— Ты действительно настолько туп, как кажешься? — Она удивленно смотрела на него. — Ну, идет Джек к копам. Он им говорит, что его лодки нет и Ганс с Джейси исчезли. Ну и что эти проклятые копы делают? Ищут катер? Ищут Джейси и Ганса? Просто смешно. Они начинают выкручивать Джеку руки и требуют ответить, откуда у него взялись деньги, чтобы купить катер.

Лепски знал, что она права.

— Ну а кто же я по-твоему… я тоже коп, черт побери!

Она расслабилась, откинулась на спинку стула, глядя на Лепски.

— Ну конечно, но это не твой участок. Вот потому-то я и сказала Джеку, что ты можешь чем-нибудь помочь с лодкой, не вмешивая его в эти дела.

Лепски обдумал услышанное. Он понял, что в этом что-то есть. Достал записную книжку.

— Опиши мне это судно.

— Баркас в сорок футов, выкрашен в белый цвет, труба красная. Название написано красным: «Глория-2», Веро-Бич.

— Какова мощность?

— Двойной дизель, если тебе это что-то говорит. Для меня это значит не больше, чем две гайки.

Лепски хмыкнул:

— Копы еще могут быть остроумными, но шлюхи — никогда. А команда?

— Ганс Ларсен: высокий блондин, двадцать пять лет, датчанин. Джейси Смит: маленького роста, худой, нос сломан, негр.

Лепски помедлил, записывая, и посмотрел на нее со сдержанным восхищением.

— Тебе должно быть просто стыдно, что у тебя мозги между ног, — сказал он. — Если бы ты их переставила повыше, в голову, из тебя бы получился хороший коп.

Она ухмыльнулась:

— Кто хочет быть хорошим копом?

Лепски горестно покачал головой:

— Кого Лысый боялся?

— Всех и вся.

Лепски помедлил, зажег еще сигарету, потом сказал своим коповским голосом:

— Если будешь темнить, я отдам тебя на съедение волкам. Давай говори, и будем друзьями, начнешь увиливать — и прямым ходом в тюрьму.