Онлайн книга «Кононов Варвар»
|
– Ну, уже до Пушкина добрались, – вздохнул Ким и принялся ощипывать килограммовую гроздь винограда. – Кто теперь на очереди? Брюсов, Блок, Некрасов? Только Маяковского не стоит, не люблю. Крякнув, хозяин помотал головой, хлопнул себя по лбу и опрокинул штрафную. Затем выпили по четвертой, закусили, и Кононов решил, что надо бы восстановить метаболизм, уже отклонившийся от нормы. Трикси справился с этим за секунду, так что речи Кима были вполне разборчивы. Я – гончий пес, Пока я жив, Все мчусь куда-то. Куда, скажи? Я – сокол быстрый, Кружусь над полем, Ищу чего-то… Чего, скажи? Икрамов долго размышлял и хмурился, являя напряженную работу мысли, потом лик его посветлел, а глаза озарились дивным сиянием. Шагнув к стене, увешанной клинками, он с нежностью погладил рукоять дамасской сабли, провел ладонью по чеканным ножнам и выдохнул: «Меч!» Он что-то пытался вспомнить, но этот процесс шел, кажется, нелегко; его зрачки то вспыхивали, то тускнели, морщины прорезали лоб, слова, едва родившись, таяли в безмолвии. «Мучается человек, – подумал Ким и предложил: – Помоги ему, Трикси!» Помощь оказалась действенной. Икрамов снова произнес: «Меч!» – и, со свистом втянув воздух, стал декламировать стихи: Меч отбросил я далеко И прекрасную тигрицу Обхватил двумя руками, Словно царь свою царицу. Грозно хищница рычала И рвала когтями кожу. Обезумел я от боли И ее прикончил тоже. [7] Он сел и вымолвил, глядя на Кима с тревогой и надеждой: – Мое? На этот раз – мое? – Ваше. Это – ваше! – склонил голову Кононов и потянулся к бутылке. – Не смею спорить с классиком! Э, коньячок-то у нас того… – Чавгур! Не видишь, пусто на столе! Бутыль «Наполеона» возникла, словно из пятого измерения. Оприходовав штрафную, Ким с сожалением вздохнул, поглядел на часы и сказал: – Хорошо посидели, Анас Икрамович, лучше не бывает! Однако же мне пора. Дел невпроворот, и все какие-то неприятные, скандальные… Взять хотя бы эту историю с Черновым… – С его женой-красавицей? – уточнил Икрамов. – Ну, тут я на Пашку гроша не поставлю! Ты молодец-молодцом, а он… – А он ей развода не дает. – Ким снова взглянул часы. – Вот, встретиться с ним хочу, потолковать, как мужчина с мужчиной… Прямо сегодня. Сейчас. – Здравая мысль, – одобрил хозяин. – Хочешь, вместе поедем? – Спасибо, но вопрос уж больно деликатный… Такие проблемы лучше решаются тет-а-тет… Но если машину дадите с водителем, буду весьма благодарен. – Машину! Да я тебе… – начал Икрамов, широко разводя руками. Это, вероятно, означало, что нет пределов его гостеприимству. Они поднялись; хозяин пошатнулся, но Ким стоял твердо. – Джигит! Крепкий парень! – с одобрением произнес Анас Икрамович, поворотился к галерее и щелкнул пальцами. На пороге возник Томас. – Рустама зови! Скажи, что гостя моего к Чернову повезет. На сером «Линкольне»… Нет, к дьяволу «Линкольн»! Пусть «ЗИМ» выводит! Тот, что недавно отреставрировали, черный, с малиновой обивкой! Томас невозмутимо кивнул и исчез, а хозяин стал прощаться с гостем, жать руку и пить «на посошок». Затем подтолкнул его к террасе: – Иди и меня не забывай! Мой дом – твой дом! В дверях Кононов обернулся. Анас Икрамович сидел за столом, над костями индейки и остатками салатов, и с блаженной улыбкой глядел в потолок. Глаза его мерцали, губы шевелились, и Ким, напрягая слух, уловил: Подстрелив козленка в роще, Сели витязи за ужин. Небогат был пир походный, Но зато по-братски дружен. На заре они проснулись, Повели коней к ручью, И разъехались, рыдая, Каждый в сторону свою. ДИАЛОГ ТРИНАДЦАТЫЙ
– Садись, Зайцев, пей… Не хочешь пить? Ну тогда слушай, Глеб Ильич. Разговор есть. – Я весь внимание, Анас Икрамович. – Скажи мне, Зайцев, сколько объектов под нашей защитой? – Около пятисот. – А ежели точнее? – Четыреста восемьдесят два, в Центральном, Невском и Фрунзенском районах. Кое-что на Васильевском и Петроградской стороне. – Это считая с банками, «Пассажем», «Европейской» гостиницей и «Асторией»? – Да. Но без мелочи, всяких ларьков да палаток. – А этих сколько наберется? – Надо у сборщиков узнать. Думаю, тысячи три. – Хмм… Вот что, Зайцев, решил я реформировать нашу структуру. Ты своих аналитиков к компьютерам посади, и пусть они составят мне два списка: в первом – заведения порядочных людей, а во втором – мошенников и жуликов. – Они все мошенники и жулики, Анас Икрамович. Видит бог, все! – Не прав ты, Зайцев, ой, не прав! Это в тебе прежняя закваска бродит, с кагэбэшных времен – никому не верить! А люди-то все разные: одни обманывают в силу обстоятельств, чтоб дело их не рухнуло, другие жулики по природе. С учетом данного факта пусть списки и составляют. А потом… – Что потом? – С порядочных брать дани не будем. Так я решил. – Анас Икрамович… позвольте кое-что напомнить… Сейчас районы, перечисленные мной, – сфера влияния нашей структуры. Но свято место пусто не бывает! Мы уйдем, придут другие, тамбовские либо казанские, и для наших бывших подзащитных ничего не изменится. Ровным счетом ничего! – Почему бывших? Нехорошо говоришь – бывших! Мы их, Глеб Ильич, без защиты не оставим и никому не отдадим. – Жест благородный, но нереальный в финансовом смысле. Если ничего не брать, то на какие средства защищать? – Э, Зайцев, Зайцев!.. Я ведь что сказал? Я сказал, два списка составить! Тех, что из второго, вдвое обложим, вот и сойдется финанс с балансом! – А не рухнут, Анас Икрамович? – Эти рухнут, другие появятся. Сам говоришь: свято место пусто не бывает… Нашей земле вовек на жуликов не оскудеть! Они ребята ушлые, скользкие, ищут новые возможности, что в свою очередь открывает для нас новые ресурсы. Ты вот, Глеб Ильич, проверь, всех ли мы обложили как надо. Банки, предприятия, торговые точки, казино – это само собой, но есть ведь и другое, есть экстрасенсы, гербалайфщики и сайентологи, секты всякие и академии эзотерических наук… Почему с них не берем, а берем с порядочных людей? |