Книга Бриджит Джонс. На грани безумия, страница 31 – Хелен Филдинг

– Привет, доченька! Акуна матата! Я только что из магазина, – прокричала мама, проталкивая меня на кухню. – Представляешь, горох кончился! Так, надо автоответчик прослушать.

Подавив очередной приступ тошноты, я села на стул. Из автоответчика посыпались сообщения, а мама носилась вокруг меня, один за другим включая разные кухонные приборы. И без того больная голова чуть не взорвалась от их треска и визга.

– Пэм! – неслось из автоответчика. – Это Пенни. Помнишь того мужчину, что живет у автомастерской? Он покончил с собой – его доконал шум стрельбы по глиняным птицам. В газете написали. Ой, и еще хотела спросить: можно Мерл оставит у тебя в морозилке пару кило мяса – пока у них с газом вопрос решается?

– Здравствуй, Пэм! Это Марго! Огромная просьба! На совершеннолетие Элисон хочу испечь швейцарский рулет, нет ли у тебя для него формы?

Я совершенно обалдела: какие разные миры открываются, если прокрутить пленки автоответчиков у разных людей! Прекрасная идея для выставки в какой-нибудь галерее современного искусства! Мама похлопала дверцами шкафчиков, а потом подсела к телефону.

– Марго? Пэм. У меня есть круглая форма для бисквита, тебя устроит? Ну тогда почему бы тебе не взять обычную форму для йоркширского пудинга, только дно бумагой выстелешь?

– Привет, привет! Там-ти-та-там! – На кухню пришлепал папа. – Никто не знает, какой почтовый индекс в Бартон-Сигрейв? Никак не могу вспомнить. А, Бриджит, добро пожаловать на передовую! На кухне Третья мировая, в саду партизаны.

– Колин, ты не выльешь масло из сковороды? – проговорила мама. – Джеффри сказал, когда десять раз доведешь до высокой температуры, надо вылить. Кстати, Бриджит, я купила тебе присыпку.

Она вручила мне сиреневую банку с золотистой крышкой.

– Э-э, зачем? – Я с опаской взяла в руки банку.

– Как зачем? Для свежести и приятного самоощущения!

Р-р-р. Р-р-р-р. Ход ее мыслей был яснее ясного. Марк ушел от меня к Ребекке потому…

– От меня что, пахнет? – спросила я.

– Нет, доченька. – Она запнулась на мгновение. – Но ведь свежесть и приятное самоощущение – это всегда хорошо!

– День добрый, Бриджит! – Словно из ниоткуда в кухне появилась Юна с тарелкой вареных яиц в руках. – Пэм! Совершенно забыла: Билл пытается добиться от местного совета, чтобы его подъездную дорожку переделали, они ее не оборудовали водостоком, и теперь там рытвины. Поэтому Эйлин просит тебя сказать, что у тебя по дорожке стекала вода, пока тебе сливной трап не поставили.

Какая-то тарабарщина. Бред. Будто я больная, лежащая в коме, и все вокруг считают, что я ничего не слышу.

– Колин, ну как там фарш? Они с минуты на минуту придут.

– Кто придет? – с подозрением спросила я.

– Супруги Дарси. Юна, полей яйца соусом и посыпь паприкой, хорошо?

– Дарси? Родители Марка? Сюда? Зачем?

В этот самый момент послышались трели дверного звонка.

– Мы старейшины племени, – подмигнула мне мама, снимая фартук. – А ну, все оживились!

– А где Веллингтон? – спросила я ее.

– Он в саду, упражняется с футбольным мячом. Ему не нравятся наши посиделки, не любит болтать о пустяках.

Мама с Юной устремились прочь, а папа похлопал меня по руке:

– Вперед в атаку.

Я прошла за ним в гостиную, размышляя про себя, хватит ли у меня физических сил сбежать отсюда прочь. Пришла к выводу, что не хватит. Родители Марка и Юна с Джеффри стояли кружком с бокалами шерри в руках.

– Ну, красавица, – сказал папа, – давай я и тебе налью.

– Вы знакомы? – обратился он к Элейн. – Милая моя, вы меня простите, я вас тридцать лет знаю, но совершенно забыл ваше имя.

– Как ваш сын поживает? – встряла Юна, решив сразу перейти к делу.

– Сын? Он скоро женится! – пророкотал адмирал Дарси с радостной улыбкой.

В глазах у меня потемнело. Женится?

– Женится? – эхом повторил папа и взял меня за руку.

Я пыталась прийти в себя.

– Да-да, – оживленно продолжал адмирал. – За этими молодыми нынче не поспеешь: сегодня они женаты, завтра уже разведены, послезавтра снова женаты. Правда, моя дорогая? – зарокотал он, похлопав маму Марка по заднице.

– Думаю, Юна спрашивала о Марке, а не о Питере, милый, – сказала та, бросив в мою сторону понимающий взгляд. – Питер – наш второй сын, живет в Гонконге. В июне он женится. Мужчины, почему никто Бриджит бокал не наполнит? Только болтать и умеют, правда? – Она с сочувствием мне кивнула.

Кто-нибудь, помогите, заберите меня отсюда, думала я. Когда же кончится эта пытка? Я хочу, как все нормальные люди, лежать дома на полу головой к унитазу.

– Закурить не хочешь? – спросила Элейн, доставая портсигар с сигаретами «Собрание» черного цвета. – Палочки смерти, конечно, но мне шестьдесят пять и я пока жива.

– Ну, все за стол! – скомандовала мама, появляясь в гостиной с блюдом мяса. – Уф-уф-уф. – Она театрально закашляла и замахала в воздухе руками, разгоняя дым, после чего холодно произнесла: – За столом не курим, Элейн.

Я прошла за ней в столовую, за окном играл с мячом Веллингтон. Он был одет в спортивную майку и синие шорты и с поразительным мастерством без устали чеканил мяч.

– Молодец, парень, так держать! – крикнул Джеффри, выглянув из окна.

Мы сели за стол, смущенно поглядывая друг на друга. Все это походило на предсвадебную встречу молодых и родителей с обеих сторон. Только вот жених на днях сбежал от невесты к другой женщине.

– Ну! – произнесла мама. – Элейн, лосося?

– Благодарю, – ответила Элейн.

– Мы недавно ходили на «Мисс Сайгон», – начала мама с жизнерадостностью, от которой я похолодела.

– Ой! Мюзиклы. Терпеть их не могу. Сплошные гомосексуалисты, – пробормотал адмирал Дарси, глядя, как Элейн кладет ему на тарелку кусок лосося.

– А нам понравилось! – не уступала инициативу мама. – Ну так вот…

Я с несчастным видом глянула в окно и увидела, что Веллингтон смотрит прямо на меня. «Помогите», – одними губами проговорила я. Он кивком указал мне в сторону кухни и исчез.

– Встанут на сцене расставив ноги и песни орут, – рокотал адмирал.

Вот родная душа.

– Извините меня. – Я поднялась из-за стола и выскользнула из комнаты, не обращая внимания на исполненный ярости мамин взгляд.

Метнулась на кухню и обнаружила, что Веллингтон уже там. Я тяжело прислонилась к холодильнику. Он пристально посмотрел на меня:

– Что такое? Что не так?

– Она решила стать старейшиной племени, – шепотом проговорила я. – Наседает на родителей Марка. Вы помните, кто такой Марк, вы его видели…