Онлайн книга «Конец»
|
И тут послышались голоса: — Ну вот! Теперь еще и свет пропал! Только этого нам не хватало! — Эй, какую кнопку ты там нажал? Все выключилось… — Я ничего не нажимал! Свет погас раньше. — Была какая-то вспышка! — Да, я видела молнию. — А я никакой молнии не заметил. — Где здесь у них пробки? Должен быть шкаф с… — Господи!.. А это еще что такое?.. — Что… что происходит? Что там снаружи происходит?! — Ребята, идите сюда… скорей! Вот это да! — Да что там такое? Не толкайтесь! — Небо, смотрите, небо… и звезды! Все уже вышли наружу. Опустел темный зал с двумя бледными квадратами окон и прямоугольником побольше — дверным проемом как единственным ориентиром. Снаружи, на площади, звучат взволнованные голоса, по-детски восторженные возгласы. Они перебивают друг друга, и кажется, будто конца им не будет. Уго выходит первым. Он задерживается на пороге и глядит вверх, потом неуверенно делает несколько шагов вперед, восхищенно вскрикивая. Все небо покрыто, усыпано, усеяно звездами. Все небо сейчас — сплошная россыпь света, миллионы крошечных точек, которые причудливым образом жмутся друг к другу и срастаются в гроздья, образуя зоны разной плотности. Но что больше всего впечатляет, так это невозмутимое спокойствие всего в целом. Звезды не вспыхивают и не мерцают — они излучают спокойный и холодный свет, в каждом случае с очень резко определенным источником, несмотря на обилие этих самых источников, — на черном фоне, черном как чернила, лишенном оттенков, совершенно одинаковом и бездонном. Нет ни одного облака. И только мягкий сухой ветерок, который и разогнал тучи, до сих пор еще кружит повсюду, вылизывая землю и скользя по коже чувственной лаской. Остальные тоже начинают выходить. И никто в этот миг не способен испытывать ничего другого, кроме изумления и восхищения — самых непосредственных и элементарных. — Это… это невероятно! — Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — Нет, такого — никогда… никогда, даже в тот раз… нет, и тогда было совсем не так, не так… — Даже страх берет от такого… от такого!.. — Как чудесно! Это зрелище не меркнет, не рассеивается и не исчерпывает себя, как закат солнца. Оно остается все таким же величественным. Весь простор небесного свода дышит покоем и чистотой, которые становятся все явственнее, по мере того как зрачки избавляются от напряжения и расширяются, забывая недобрый свет ламп, горевших в зале. Только по прошествии нескольких минут, когда иссяк поток первых стихийных восторгов, начинают рождаться вопросы. — Наверное, отключили электричество, везде отключили, поэтому видно сразу столько звезд… — Может, отключили, а может, и нет. Надо сначала проверить пробки… Или еще что случилось, и надо просто… — Нет. Это что-то другое. Не видно ни одного огонька во всей округе. — Но ведь мы находимся довольно далеко от любого жилья. — А я вот чего никак не могу понять… Как могло так быстро очиститься небо? Я выходил совсем недавно и… — А вспышка — эта молния? Откуда взялась молния, если нет туч? — Какая еще молния? — А ты разве не видела? — Наверное, это сухая гроза. — Сухая гроза — она совсем другая. Сухая — значит, без дождя, а не без туч, без туч молний не бывает… — Какая разница, что это было! Зато какой приятный ветерок — не холодный и не жаркий. — Вот ветер и разогнал тучи. Четверо мужчин и пять женщин образуют группу, которая веером развернулась в центре выложенной плитами площади. Их лица — бледные пятна, едва различимые при холодном и мертвом свете звезд. Каждого можно узнать только по голосу, по росту, по особому контуру прически, но вот черты лица разглядеть невозможно, они как-то суетливо искажаются, делаются все обманчивее, по мере того как ты пытаешься усмотреть хоть что-нибудь на блекло-молочном овале. Точно так же окружающие предметы превращаются в огромные темные фигуры, и никак нельзя определить, то ли это кроны деревьев колышутся от ветра, то ли нас обманывает зрение, когда мы силимся поточнее разглядеть их очертания. Зато голоса звучат отчетливо, обычно, а ветерок, гуляющий по площади, тепл, бодр и совершенно лишен материальности. — Ньевес, где там находятся пробки? Это спрашивает Уго — он повернул голову вправо, туда, откуда только что доносился детский голос Ньевес. — Сразу как войдешь — справа, — отвечает Ньевес. — Это вроде закрытого шкафа. Ключ лежит сверху. — А ты и вправду хочешь включить свет? — недоумевает Ампаро. — Когда на небе такое чудо! — Я хочу знать, есть ли здесь электричество. — Да, надо посмотреть, — поддерживает его Ибаньес. — Мне как-то не по себе от этой кромешной тьмы… И на горизонте не видно ни огонька. — У кого-нибудь есть фонарик? — интересуется Уго. — У меня… но он остался в машине, — подает голос Ампаро. — В машине? Ты что, совсем идиотка? На грубую выходку Уго все отвечают молчанием. После паузы заговаривает Мария: — У Рафы есть… Он светил нам, когда мы четверо выходили из машин — по пути сюда… Опять повисает тишина, на сей раз надолго. Рафа не проронил ни слова с тех пор, как погас свет. И никто, кроме тех, кто стоит рядом с ним, даже не знает, где, собственно, он находится. — Фонарик в спальне, — говорит наконец Марибель, — там, где все наши вещи. — Тоже здорово! — негодует Уго. — Можно посветить мобильником, — предлагает Мария. — Черта с два этим мобильником посветишь! К тому же у меня кончается зарядка, — отзывается Уго и начинает шарить в кармане. Наконец он достает какой-то маленький предмет, который странно пульсирует — звук похож на глухое неровное потрескивание. — Проклятье! Не работает! — Что не работает? — Да зажигалка, мать вашу, зажигалка! — огрызается Уго, снова и снова нажимая на рычажок. — Представляешь, испортилась как раз теперь!.. А ведь я совсем недавно ею пользовался! — Погоди… — говорит Хинес. — Сейчас я попробую свою… Хинеса легко узнать в темноте, потому что он здесь самый высокий. Все с нетерпением следят за тем, как этот черный силуэт начинает двигаться, а потом опять застывает. Зажигалка загорается со второй попытки, из нее вырывается пламя, которое во мраке кажется очень ярким. Правда, и при первой, неудавшейся, попытке вспышка напоминала крошечный взрыв, случившийся в пальцах Хинеса. Несколько секунд огонек пляшет, колышимый ветром, а потом гаснет — как только Хинес снимает палец с кнопки и передает зажигалку Уго, который тем временем успел к нему подойти. |