Онлайн книга «Трон любви. Сулейман Великолепный»
|
– Теодор, иди домой, там тебя какой-то важный человек спрашивает. Вон с того корабля высадился. На волнах бухты Крионери покачивался небольшой, но богато украшенный корабль, явно турецкий. Венецианцы по нему не палили из крепости, значит, не враг… По горам Парги и так взбираться нелегко, а уж волнуясь – и вовсе невыносимо. К дому подошел, задыхаясь, уже во дворе показалось, что спит, пришлось себя ущипнуть. Подле двора толпой стояли соседи, с любопытством разглядывая необычно для Парги одетых людей, толпившихся у крыльца, которые переговаривались на чужом языке. Теодору дорогу уступили все – сначала соседи, а потом и эти чужаки, почтительно посторонились, словно он бали какой… В самом доме навстречу поднялся высокий длинноусый богато одетый человек: – Я от вашего сына – Ибрагим-паши. От сердца сразу отлегло: вот она, ошибка, обознались! Небось старая карга чего-то наплела. Невестка Мария глазами все показывала на богато одетого красавца, словно сигналила о чем-то. О чем? – Приветствую вас в своем доме, будьте гостями, но ошиблись вы, у меня нет и не было сына Ибрагима. Человек рассмеялся: – Верно Ибрагим-паша сказал, что не поверите вы ему. – Он держал в руках что-то завернутое в дорогую ткань, начал разворачивать, продолжая: – Его в детстве Георгисом звали, а сейчас Паргалы Ибрагим-паша, это значит Ибрагим-паша из Парги. А показать просил вот это, сказал, по этому узнают. В руках у незнакомца была та самая скрипочка, на которой в детстве играл Георгис! У отца ноги подкосились, но, прежде чем присесть, все же взял дрожащими руками скрипочку, держал, как самую большую драгоценность. Это память о сыне, на которого возлагали столько надежд, мечтали, что умненький Георгис станет хорошим музыкантом, вытащит семью из нищеты. Георгис пропал, из нищеты семью вытащил следующий сын Микос, они с отцом из лодки не вылезали, но бедность так и не покинула. – Где он? Как он? Незнакомец снова улыбнулся в усы: – Ибрагим-паша Великий визирь султана Сулеймана, падишаха Османской империи, к тому же его зять, женат на Хатидже Султан – любимой сестре падишаха. Теодор вслушивался в произносимые слова, но они не проникали в мозг, не воспринимались. Поняв, что собеседник мало что понял, незнакомец повторил: – Ваш сын сейчас второе лицо в Османской империи, он уже много лет ближайший друг и советчик султана Сулеймана, а теперь Великий визирь и его зять. – Георгис? – Он стал Ибрагимом… До отца вдруг дошло самое главное: Ибрагим… значит?.. – Магометанином стал?! От двери раздался скрипучий голос Елены (и как только успела доковылять?): – Он ребенком был, когда в плен попал. Да и нет худой веры, все хороши, хуже, если бы не верил… Старуха шагнула через порог, усмехнулась: – Говорила я тебе, Теодор, что твой сын будет на золоте есть и в парче ходить. Ты не верил. Большой человек наш Георгис теперь. Незнакомец снял с пальца огромный перстень, протянул Теодору: – Это просил передать Ибрагим-паша. Грек от перстня даже отшатнулся: – Никогда такого в руках не держал, ни к чему мне. Гость снова рассмеялся, протянул не глядя перстень Микосу: – Берите, от подарков нельзя отказываться. Там еще много всего. Но главное, что просил передать Ибрагим-паша: просит вас переехать к нему в Константинополь. – Куда? – Константинополь, Стамбулом ныне зовется. – Да это я помню, только там же магометане! – В Стамбуле разные люди живут, и веры разные, в том числе православная, церкви сохранились, никто никого не теснит и за веру в тюрьму не сажает. А мусульмане ничуть не хуже христиан. Я тоже христианином был, мусульманином стал, когда подростком в Стамбул попал. – В плен захватили? – Нет, по девширме, есть такой сбор, забирают у бедняков по сыну. – Ой-ой… Откуда же тебя забрали? – Я босняк, хорваты есть, сербы, всякие… – Согнали, как скот? Босняк рассмеялся: – Нет, отобрали самых умных, которых определили, как вашего сына когда-то, в дворцовую школу, а тех, кто не захотел и был покрепче, отдали в семьи, чтобы вырастили, научили турецкому языку, обучили какому-то ремеслу и для службы в армии подготовили. Мы янычарами стали, а те, кто в дворцовую школу попал, те чиновниками. – Так Георгис грамотный? – Не просто грамотный, а очень грамотный. – Он всегда был умным мальчиком! – в голосе отца звучала такая гордость, что босняк невольно улыбнулся. – За умение думать Ибрагим-пашу и заметил наследник престола шех-заде Сулейман, а потом Сулейман, да продлятся дни его вечно, султаном стал, а Ибрагим-паша пашой и вот Великим визирем. – Что это значит? Откуда в небольшом рыбацком городке знать все тонкости придворной иерархии далекой Османской империи? Парга городок греческий, но принадлежал Венеции, вон на мысу крепость венецианская стоит, а на острове Панагия дворец, тоже больше на крепость похожий. – Это значит, что он второй человек в империи после правителя, всем управляет. Он сейчас в Египте, а нас за вами прислал. – Я не знаю… Что же мы там делать будем: языка не знаем, рыбу ловить не разрешат небось, разрешение купить у нас денег нет. Теперь ответом был просто хохот: – Теодор-ага, ваш сын – зять падишаха! Какая рыба, какое разрешение?! У Ибрагим-паши дворец чуть меньше падишахского. – Тогда нам и в гости ехать нечего, там и вести себя не знаешь как. – Я вам вот что скажу: жить в Стамбуле можно всем, особенно тем, у кого есть деньги, а у Ибрагим-паши их много, вера есть всякая, никто никого не неволит, языки тоже разные, в том числе и греческий, тоже никто не неволит по-турецки говорить. Не понравится, сюда вернуться никогда не поздно. Мы сейчас в Венецию, на обратном пути к вам снова заедем, к тому времени все обсудите и решите. Пойдемте, я подарки покажу, там всего много, в дом не поместится, во дворе сложили. Соседи не только не разошлись, они, кажется, сбежались со всей Парги, из Антусы, а то и Морфиона. Любопытно, кто это такие подарки прислал бедному Теодору? По толпе ходило: – Это Георгис, он важным человеком стал, не иначе! – Какой Георгис, турки же приплыли? Это тетка у Теодора за турка замуж вышла, вот теперь вспомнила о племяннике. Когда Теодор показался на дворе, кто-то из особо любопытных не удержался, закричал: |