Онлайн книга «Трон любви. Сулейман Великолепный»
|
Роксолана поморщилась, но тут же взяла себя в руки: – Пойдемте, принцесса, я найду для вас местечко. Знать бы ей, какую змею пригревает на груди! Сефевидскую принцессу поселили в комнате, где жила Михримах под присмотром Марии. – Сначала в хаммам! – объявила Роксолана. – Все разговоры потом. Я представляю, каково это – столько времени не иметь возможности нормально мыться. Девушка с благодарностью согласилась. Пока она была в хаммаме, Роксолана поинтересовалась у итальянки: – Мария, она не будет опасна Михримах? – Опасна? Как несчастная, замученная женщина может быть опасна кому-то? Нет, я за принцессой присмотрю, госпожа. Самой девочке очень понравилась принцесса, Перихан знала множество детских считалок и приговорок на фарси, ей нравилось возиться с малышкой. – Вы так любите детей? – Да, моя дочка… Ой, простите, госпожа, я хотела сказать: моя племянница, дочь моего брата, такая же забавная… Я люблю ее, как свою дочь, и называю так же. Перихан стала настоящей нянькой для Михримах. Роксолана мысленно смеялась: нянька моей дочери – сефевидская принцесса! – А о каком предстоящем изменении в своей судьбе вы писали, госпожа? Перихан удивилась: – Об изменении в судьбе? – Вы в последнем письме сообщили, что ваша переписчица исчезла, а у вас самой предстоит важное изменение в судьбе. – А… вот этот побег. Мой брат совсем попал под влияние кызылбашей и готов творить что угодно под их диктовку. Пришлось бежать… – Сочувствую… Роксолана хотела расспросить о подробностях побега, но Перихан, видно, не желала об этом говорить, быстро перевела разговор на другое: – Хасеки Султан, знаете, почему их зовут кызылбашами? – Нет. – Кызылбаши – красные шапки, у них вместо черных большие колпаки из красного войлока. Мне нужно поговорить с падишахом. – Конечно. Сулейман заинтересовался беглянкой, ему понравилась красивая девушка, разговор был долгим и любезным, слишком долгим и слишком любезным, на взгляд Роксоланы. И только ее подавленное состояние и равнодушие ко всему не позволили возмутиться. Валиде пригляделась к беглянке внимательно. Хм… хороша собой, говорлива, умеет вовремя улыбнуться, повести глазами… Хуррем после смерти Абдуллы сникла, словно завяла, этим стоило бы воспользоваться… – Самира, позови-ка ко мне эту беглянку. Только чтоб Хуррем с ней не притащилась. Хочу наедине поговорить. Никто не знал, о чем говорили Хафса и Перихан, но только после разговора валиде вспомнила, что давно следовало бы переселить одну из икбал с этажа фавориток вниз, все равно Повелитель ее к себе не зовет. В эту комнату вполне можно поселить принцессу, негоже сестре сефевидского шаха ютиться в уголке у Хуррем. Роксолана словно снова впала в спячку, она безразлично отмахнулась: пусть селится. Удивительно, но им не нашлось о чем говорить с принцессой, та не поддерживала разговор, то замыкаясь в себе, то переводя его на пустые фразы или обсуждение писем. К чему повторять написанное однажды, это же не клятвы в любви, которые можно произносить вечно… Днем Перихан с удовольствием играла с Михримах, которая важно расхаживала по комнате, кивая налево и направо: – Я тоже принцесса. – Конечно, – смеялась Мария. – Ты принцесса с самого рождения. – А ты? Мария чуть задумалась: – Знаешь, а ведь и я тоже. Девочка несколько мгновений пристально смотрела на свою воспитательницу: – Ты? Нет, ты рабыня. – В детстве я была такой же, как ты, принцессой, но потом, вот видишь, попала в плен и стала твоей рабыней. Михримах сообразила мгновенно: – Значит, и Перихан моя рабыня? – Нет, если Перихан и рабыня, то не твоя, а Повелителя. – Перихан, ты рабыня моего папы? Та почему-то вспыхнула, смутилась: – Наверное… – Ты послушная рабыня? – Наверное… – Это неинтересно, ты знаешь только одно слово? Вечером девочка потребовала, чтобы спать ее уложила Перихан: – Если она наша рабыня, то пусть укладывает! Но Перихан в ее комнате не оказалось. У Роксоланы тревожно заныло сердце: если она сбежит, как сбежала от брата, то обвинят обязательно Хасеки. Кизляр-ага объяснил Гёкче, которую отправили за сефевидской принцессой, что та у… валиде: – Да, Перихан позвала валиде! Что это приспичило валиде беседовать с пленницей посреди ночи? Пришлось Роксолане самой укладывать спать капризничавшую Михримах. На следующий день та выговорила своей взрослой подруге: – Я хотела, чтобы ты рассказала мне занятную историю на ночь, а ты ушла к валиде! Сегодня вечером обязательно приходи! Перихан рассмеялась: – Слушаюсь, маленькая госпожа. – Я не маленькая, мне уже пять лет. Но вечером Перихан снова не было на месте, ее опять вызвала валиде. Но еще хуже, что днем Повелитель долго беседовал с гостьей. Перихан уже не была на положении пленницы, ей выделили собственных служанок, пусть всего две, но ведь собственных. Гарем знает все и всегда, уже поползли слухи, что Повелитель смотрит на сестру шаха Тахмаспа с заметным интересом. Так недалеко и до настоящего положения икбал! Как бы ни отгораживалась от гарема Роксолана, не заметить этого перешептывания и насмешливых взглядов она не могла. К тому же Перихан действительно уделялось слишком много внимания. Уже со второго дня она не возилась с Михримах, только записала для Марии две песенки, которые очень понравились малышке, а остальное время либо проводила в покоях валиде, либо в своей комнате. – Что она там делает? – раздраженно поинтересовалась Роксолана. – Где, у валиде? – Нет, Мария, у Повелителя! – Госпожа, ну откуда же мне знать, что может делать красивая молодая женщина у Повелителя в спальне? – В спальне?! – Да, госпожа, это не валиде уже дважды звала вечером Перихан, а Повелитель. Простите, если… Роксолана в ужасе уставилась на Марию. – Он взял ее на ложе?!.. – Да, принцесса хороша собой, умна, умеет поддержать беседу… – Принцесса… Что-то заставило Роксолану замереть, какая-то мысль, которая билась внутри давно, с момента появления этой девушки во дворце. Это было ощущение близкой беды, очень близкой. Из-за того, что появилась соперница? Возможно… |