Книга Опаловый соблазн, страница 14 – Рене Бернард

— Вы не кажетесь ожесточившимся, мистер Торн, или сколько-нибудь угрюмым.

— Мнения порой субъективны. — Дариус покраснел и поправил очки.

— А как получилось, мистер Торн, что вы разыскиваете индийские древности в Шотландии, а не в Бомбее?

— А-а! — Дариус отложил вилку и нож. — Выяснилось, что…

Его прервало появление миссис Макфедден, державшей в руках корзинку свежих булочек.

— Вы развлекаете гостью, сэр?

— Я вряд ли гожусь для этого, миссис Макфедден. Вы уверены, что так принято?

Обойдя стол, экономка подала ему хлеб.

— У вас гость, и это ваш долг. Не думайте, что у меня есть время на салонные игры и прочую чепуху!

— М истер Торн замечательный собеседник, — застыв, возразила Изабель.

— Что ж, хорошо. Уверена, вам не нужна компаньонка. Я могу заняться уборкой кухни и не утруждать себя тем, чтобы стоять рядом и оживлять светскую беседу. — Она повернулась и исчезла так быстро, что Изабель чуть не икнула от изумления.

— Она очень… резка с вами. — В доме ее матери не нашлось бы служанки, которой не пришлось бы собирать вещи после таких высказываний. При этой мысли у Изабель покраснели щеки, однако почему-то казалось, что мистеру Торну чрезвычайно приятна прямолинейность его экономки.

— Всегда. — Дариус передал ей корзинку, и Изабель выбрала самую маленькую булочку. — Она считает, что я слишком много читаю и в результате стал странным. И это отчасти справедливо. Но она знала предыдущего владельца, привязана к дому, и я счел разумным оставить ее. Аптекарь в деревне поведал мне, что она стала вдовой в двадцать лет и никогда не простила этого миру. — Он вздохнул. — Мне нравится, как она ведет хозяйство, и вся ее шумливость делает дом не таким… тихим. Я предлагал ей нанять помощницу, но это предложение было встречено без восторга. Три дня суп подавался холодным.

По-видимому, у мистера Торна действительно имелось твердое правило спасать женщин.

— Вы не любите тишину, мистер Торн?

— Всему свое место, — покачал он головой.

— Что ж, в одном ваша экономка ошибается.

— Правда?

— Это мне, как добропорядочной гостье, полагается развлекать вас, дабы отплатить хозяину за его гостеприимство. У вас есть… пианино?

— Увы, нет.

— Арфа?

— Это приведет на извилистую дорожку разочарований, Елена. — Он вздохнул, однако затем просиял. — Вы можете почитать мне вслух! Я люблю слушать, когда в виде исключения кто-то другой читает вслух стихи. Мой собственный голос слишком скрипуч для моих ушей.

— Если хотите, — кивнула Изабель.

— Или… — Голос Дариуса задумчиво замер.

— Или? — подтолкнула она его.

— Пожалуй, у меня есть идея получше. Вы играете в шахматы?

— Это еще более прямая дорожка к разочарованию, мистер Торн. К сожалению, нет.

— Хотите научиться?

Изабель откинулась на стуле и задумалась. В огромном доме ее родителей было несколько комплектов шахмат, но ей никогда не предлагали взять их в руки. Даже в кабинете ее мужа имелась богато украшенная доска, но Ричард никогда не играл, и она никогда не просила его научить ее играть.

— Разве это не чисто мужская игра?

— Совсем нет. Это игра стратегии и битвы, но это интеллектуальная игра, и она доступна любому полу. — Дариус положил локти на стол, его выражение изменилось, и было видно, что он увлечен своим предложением. — Две стороны стоят лицом друг к другу, и у каждой цель — победить.

— Я не интересуюсь войнами, — нахмурилась Изабель.

— Разумеется, нет, но шахматы идеальный способ подавления конфликта и решения многих других проблем. Это искусство защиты и наступления, тактического планирования и настойчивости. Как в танцах, здесь существуют изящные движения и стандартные приемы, но еще и сюрпризы.

— Вы, очевидно, страстный любитель игры, — улыбнулась Изабель.

— Елена, вы должны научиться играть в шахматы.

— Должна? — Она была озадачена его настойчивостью.

— Еще по одной причине, о которой я пока не упомянул.

— И что это за причина?

— Причина в том, что самая сильная фигура на доске — это не вооруженный рыцарь на коне, и не беспощадный воин, и даже не напыщенный тип, носящий корону.

— Нет? — Изабель затаила дыхание, очарованная блеском его глаз.

— Это королева. Единственная женщина на доске имеет больше возможности и свободы двигаться, чем любая другая фигура. — Он заговорщически понизил голос: — Представьте себе, Елена. Она самая сильная фигура на доске, и все остальные стараются обеспечить ей безопасность или уйти с ее пути.

— Ну и ну! — Изабель выдохнула сдерживаемый воздух. — Это правда?

— Идемте, я вам покажу. Возьмите с собой свою тарелку с едой.

Она чуть не задохнулась, удивленная его странным предложением, но, когда он встал из-за стола, последовала за ним. Они вышли из-за обеденного стола со своими похищенными тарелками и быстро, как непослушные дети, направились обратно в библиотеку, где Дариус торопливо передвинул кресла ближе к камину и установил между ними стол для доски и тарелок.

Изабель получила в командование белую армию и почти мгновенно поняла, какой великолепный учитель Дариус. Он терпеливо объяснял возможности и движения каждой фигуры, но еще добавлял, истории, связанные с каждой отдельной фигуркой, так что к тому времени, когда они были готовы начать игру, Изабель сердечно привязалась к каждому своему маленькому воину, гордилась своими храбрыми всадниками, восхищалась заносчивостью своего слона и справедливым возмущением королевской четы дерзостью предстоящего нападения противника.

Особенно своей королевы.

Вырезанное крошечное женское личико с надменно сжатыми губами было спокойным и решительным. Изабель нравилось, как выглядит королева в короне из слоновой кости и мантии, украшенной точками краски, похожими на жемчуг. Эта женщина казалась властной и бесстрашной.

Первая игра была меньше сражением, а больше серией уроков, посвященных тому, как разворачивается битва, и последствиям каждого хода, который делала Изабель. Дариус сдерживал свою черную армию и никогда не нападал агрессивно на ее армию, а советовал, где можно, и позволял изменять ходы и обдумывать их. От первой потери коня Изабель едва не расплакалась, но Дариус помог ей понять необходимость пожертвовать фигурой в данный момент ради того, чтобы добиться более важной цели.

— Вы должны стараться видеть все фигуры как часть огромного целого, где все взаимосвязано. — Он отодвинул доску на несколько дюймов влево. — Сделайте глубокий вдох. Иногда я люблю представлять, что все мои воины стремятся исполнить свой долг и считают самопожертвование великой честью — особенно когда я обещаю воскресить их для следующей битвы.