Онлайн книга «Грехи негодяя»
|
Йен проехал мимо дома Аршуна. Из трубы валил дым. Снег на тропинке, ведущей к входной двери, был утоптан множеством ног. Граф явно был в доме не один. Отъехав на некоторое расстояние, Йен остановил лошадей. – Сколько там революционеров? – спросила Оливия. Клейтон спрыгнул на снег. – Именно это я сейчас и намерен выяснить. Не имея теплого Клейтона под боком, Оливия сразу начала дрожать. Она знала, что не должна смотреть ему вслед, но ничего не могла с собой поделать. – Он же не пойдет в дом, правда? Йен пожал плечами. – Лучше бы пошел. Иначе в следующий раз с лошадями останется он. – Йен щелкнул языком и развернул сани. – Не беспокойся. Там не больше шести-семи человек. – Шесть или семь… Ты шутишь? Йен нахмурился и пробурчал: – Нет, не в этот раз. – Спрыгнув на снег, он набросил несколько одеял на спину лошадям. – Ты упускаешь уникальную возможность, – добавил он, вытирая заледеневший пот с животных. – Что?… – Оливия тщетно пыталась отделаться от мыслей о Клейтоне, возможно, сражавшемся сейчас с полудюжиной революционеров. – Я кладезь информации о Клейтоне, а ты еще не задала мне ни одного вопроса о нем. Почему? Она взглянула на Йена вопросительно. – И ты мне что-нибудь о нем расскажешь? – Женщина, которая не пристрелила Клейтона, хотя имела такую возможность, – редкий человек. Ты знаешь, что Мэдлин сделала такую попытку? – Какую? – Оливия почувствовала, что совершенно сбита с толку. – Пристрелить его. И попала в бедро. Потом она утверждала, что это был несчастный случай и он случайно оказался на линии огня, но мы все знаем правду. У Оливии закружилась голова. Тем не менее она понимала, что Йен, возможно, просто отвлекал ее. – Разве это не секретная информация? – спросила она. – Личная – может быть, но ни в коем случае не секретная. К тому же если я предоставлю Клея самому себе, то он так и останется для тебя мрачной и таинственной фигурой, пока не станет слишком поздно, то есть… пока ты от него откажешься. – Йен снова залез в сани и укрылся оставшимися одеялами. Потом из-под одеял показалась его рука, держащая полураздавленное печенье. – Вот, возьми. Оливия взяла предложенное угощение. – Слишком поздно – для чего? – спросила она. – Для того чтобы он разобрался наконец в своих чувствах. Он должен осознать, что все еще любит тебя. – Что?… – Сбита с толку – пожалуй, это еще мягко сказано. – Но он ведь не любит меня. Больше не любит. – Возможно, он доверял ей. И хотел ее. Но не любил. – Тогда почему он не изучил твою жизнь, когда собирал информацию о фабрике? Ответ, по мнению Оливии, был очевиден. – Потому что ему все равно. – Ошибаешься. Ты слишком хорошо знаешь Клейтона, чтобы так говорить. Он дотошен и методичен во всем, однако не проявил никакого интереса к твоей жизни за последние десять лет. Странно, не так ли? Создается впечатление, что он хочет что-то доказать самому себе. – Если ты считаешь, что он занялся фабрикой, чтобы пообщаться со мной… Йен засмеялся: – Нет. Конечно, нет. Он уничтожит все. – Улыбка исчезла с его лица. – И потом будет ненавидеть себя за это. – Я пытаюсь его остановить. – Нет, ты пытаешься спасти фабрику. «Интересно, почему Клейтон никогда не говорил, что его друг безумен?» – подумала Оливия. Помолчав, спросила: – Но ведь это одно и то же, верно? – Снова ошибаешься. Есть информация, которую ты можешь сообщить Клейтону, и это его остановит. Этот человек никак не может знать… А Йен с улыбкой продолжал: – Да, я такой. Всезнайка. Иногда мне кажется, что это мое проклятие. Оливия разломила печенье. – Тогда фабрику уничтожу я. И буду ничем не лучше, чем мой отец. – А ты такая? Пытаешься достичь цели любыми средствами? «Да, я дочь своего отца». – Если мне и приходилось лгать, то только ради благих целей. – Но если ты будешь держаться за свою ложь, то уничтожишь Клейтона снова. Он верит тебе. Ты же знаешь Клейтона. Он ничего не делает наполовину. Так что тебе придется выбирать: фабрика или мужчина. – Если я расскажу ему все, что скрывала, то потеряю и фабрику, и мужчину. – Возможно. – Йен взял у нее кусочек печенья и бросил себе в рот. Он считает, что она сдастся и потеряет все? Господи, как же она устала от потерь! – Тогда я не смогу… – пробормотала Оливия. Йен пожал плечами, продолжая энергично жевать. – Ты вполне можешь проигнорировать совет всезнайки. – Кто здесь всезнайка? – спросил Клейтон, неожиданно подошедший к саням. Наконец-то! Он в безопасности! Оливия спрыгнула на снег и обняла любимого. – Мы с Мэдлин предпочитали называть этого человека не всезнающим, а всеядным, – с усмешкой добавил Клейтон. Оливия попыталась улыбнуться, но слова Йена оказались слишком близки к истине. Да-да, фабрика – или мужчина. И фабрика – наилучший выбор. В конце концов, она дает работу многим семьям. – Их там девять человек плюс Аршун, – сообщил Клейтон. Йен выпрыгнул с саней и взглянул на дом. Клейтон же обнял Оливию за талию и, приподняв, посадил на сиденье кучера. Затем вложил ей в руки вожжи. – Что мне тут делать? – спросила она. – Если мы не подадим тебе сигнал через десять минут, ты уедешь и не вернешься, – приказал Клейтон. Неужели эти двое считали, что она станет терпеливо ждать, пока они будут драться с десятью противниками? Словно отвечая на ее вопрос, Йен хлопнул в ладоши и проговорил: – Твой любовник тебе этого не скажет, а я скажу: ты не имеешь специальной подготовки. Ты, конечно, можешь пойти с нами, но тем самым подвергнешь нас еще большей опасности. Оливия знала, что Йен прав, но не могла согласиться с такой постановкой вопроса. Вздохнув, она тихо проговорила: – Если вы не вернетесь через… семь минут, я иду за вами. Клейтон закутал ее в одеяло. – Это угроза? Оливия, нахмурившись, покосилась на него и пробурчала: – Да, угроза. Йен же с усмешкой сказал: – Значит, семь минут? Ничего не имею против вызова. Уложимся в пять. Мужчины подошли к дому и почти сразу скрылись из виду. |